Продуктовый маркет я не люблю, потому что там скучно. Когда я был маленький, мама сажала меня на откидную полочку в тележке, и мне нравилось кататься, глазея по сторонам. Вылезти из тележки нельзя, но не очень и хочется – катайся и верти головой. Теперь, конечно, в тележку я не помещусь и должен ходить за мамой. И вот это настоящая пытка, потому что вроде ты на своих ногах, но ходить должен как привязанный – ни отойти, ни зазеваться. Ходили мы сегодня долго. К тому моменту, как наша тележка превратилась в гору из овощей, зелени, фруктов, сосисок, коробочек, флаконов и пакетиков, я умудрился дважды потеряться настолько, что маме пришлось нервничать и звонить мне на ИД. Сам не знаю, как так произошло. Я не хотел, честно. На кассе мама уже со мной не разговаривала и в мою сторону не глядела. Когда мы прошли кассу, мама решительно докатила тележку до фонтана в центре первого этажа, где прогуливался пузатый охранник с рацией на боку.
– Я оставлю его здесь на пару минут, – деловито сообщила мама охраннику, кивнув то ли на меня, то ли на тележку.
Тот меланхолично пожал плечами.
– Артур! – приказала мне мама. – Ни на шаг не отходи от тележки! Я иду на второй этаж, а ты наказан! Вернусь – проверю по ИД все твои перемещения. Если окажется, что ты отходил хоть на метр, будешь сидеть без игровой приставки неделю! Почему ты молчишь? Ответь!
Что тут ответить?
– Без приставки мне нельзя, – объяснил я, убедительно копируя холодную мамину интонацию, – нам по обороне задали к пятнице три новых уровня пройти на тренажере, я пока только один сделал. Мам, возьми меня на второй этаж? Ну, пожалуйста!
– После всего того, что было в магазине?! – рассвирепела мама.
– Пожалуйста… – попросил я тихо.
– Нет, Артур, ты наказан! – строго повторила мама. – Жди меня здесь!
Она повернулась и двинулась к эскалаторам.
– Мам? – Я шмыгнул носом.
– Что еще? – раздраженно обернулась мама.
– Мам, я тебя люблю… – произнес я.
– Ты наказан и останешься здесь!
– Я знаю, – вздохнул я и добавил совершенно искренне: – Все равно я тебя очень люблю.
Некоторое время она стояла молча, затем вздохнула, шагнула ко мне и крепко обняла.
– Я тоже тебя очень люблю, Артурчик. Но ты меня так расстраиваешь…
– Я больше не буду. Я не специально, мам.
– Я знаю.
Мама улыбнулась, потрепала меня по волосам, а затем бережно потерла пальцем мой лоб.
– От комаров средство забыли купить, – поморщилась она. – Бедняжка.
– Возвращайся скорей, – попросил я.
