Размышляя об этом и многих других еще не решенных делах, Семин выходит на линию стержневых станков. Там работа уже закончилась, наступил обеденный перерыв. Стерженщицы толпятся около умывальника, переговариваются, над чем-то смеются…
В стержневом отделении тесно: при постройке цех не рассчитывали на такое количество продукции, которое он выдает теперь. Станки стоят вплотную друг к другу. Теснота в стержневом отделении — тоже одна из стоящих на очереди проблем.
Собрание стерженщиц будет проводиться в примыкающей к цеху пристройке, где размещена ремонтная служба. Начальник отделения Устюжанин распорядился принести сюда полдюжины досок. Их разложили по подставкам в большой круг, и теперь на этих импровизированных скамейках размещаются работницы.
Устюжанин становится в середину круга и начинает докладывать, поворачиваясь то в одну, то в другую сторону. Обеденный перерыв всего полчаса, времени немного, а рассказать надо о результатах работы целого месяца и начальник отделения старается говорить сжато, убеждать фактами, а не рассуждениями. Он заметно волнуется: хотя и коротки рабочие собрания, но очень часто они бывают весьма бурными и обычно без критики не обходится.
А что такое резкая и прямая рабочая критика, Устюжанин испытывал не раз. Критикуют не стесняясь, называют вещи своими именами, отмечают все промахи и начальника отделения, и мастеров, и технологов, и ремонтников. Здесь — производство, не до церемоний, правду говорят в лицо, отношения просты и ясны.
— Вы знаете, что мы брали обязательство выполнить месячный план на 104 процента, — говорит Устюжанин. — Фактически мы выполнили его на 105,2 процента. Выходит, с обязательством справились. Но могли бы дать и больше. В бригаде Кокорина, например, есть такая стерженщица, как товарищ Силаева, которая не справилась с месячным планом, а другая стерженщица, товарищ Трубицына, только-только дотянулась до ста процентов. Это говорит о том, что мы сделали еще не все, и если бы Силаева и Трубицына поработали лучше, то и показатели у нас были бы выше…
Все оглядываются, отыскивая глазами тех, кого назвал Устюжанин. Силаева сидит вдали у стены и прячет смущенное лицо. А Трубицына сидит прямо против Устюжанина, вся навиду, и спрятаться ей некуда. Это высокая, стройная девушка, с выразительными черными глазами. Ее лицо медленно заливает краска.
Устюжанин продолжает рассказ о том, как выполнялись остальные обязательства: по производительности труда, снижению себестоимости, техническому обучению.
