II
Мастера Алексея Федоровича Базулева Хабаров застал в будке газовщика. Он сидел за круглым металлическим столом и, подперев рукой большое, запыленное, в графитовых блестках лицо, просматривал заполненный газовщиком сменный рапорт. Завидев сменщика, Базулев приветливо улыбнулся.
В этой улыбке отразилось глубокое расположение и уважение, с которым молодой мастер относится к Хабарову… Ведь именно Хабаров научил его понимать доменную печь, помог ему выйти в мастера, рекомендовал его в партию… И хотя возраст у них примерно одинаковый, Алексей Федорович и сейчас продолжает видеть в Хабарове старшего товарища, держит на него равнение…
В приемах его работы, в том, как он ведет себя у печи, в бригаде, угадывается четкий стиль хабаровского мастерства…
Прибежит, например, запыхавшийся рабочий, крикнет встревоженно:
— Фурма сгорела, Алексей Федорович!
Базулев поднимет свои небольшие умные глаза и скажет так, как сказал бы в этом случае Хабаров:
— Ну что ж, надо побыстрее заменить. А кричать зачем же? Криком делу не поможешь.
Так же как и в бригаде Хабарова, в которой Базулев прошел путь от четвертого до первого горнового, в коллективе его бригады установился спокойный ритм работы, когда люди, не нервничая, не сердясь, все делают быстро и точно.
Обменявшись приветствиями и событиями минувших суток, мастера не сразу заводят разговор о печи. Константин Филиппович медленно идет вдоль щитов с автоматами-самописцами, светофорами и другими приборами, которые помогают ему проникать в скрытые процессы, происходящие в доменной печи.
Он не просто смотрит на ровные записи самописцев, а всматривается в них своими острыми, зоркими глазами, представляя себе то, что творится сейчас в домне.
Что ж, показатели приборов вполне устраивают Хабарова. Встретившись глазами с Базулевым, он спрашивает:
— Что еще скажешь, Алеша?
— Что же сказать? Никаких отклонений нет. Норма, — негромко, округляя каждое слово, отвечает Алексей Федорович.
Немного помолчав, словно взвесив предварительно то, что собирается сказать, Базулев продолжает:
— Я добавил 50 килограммов руды. Ты понаблюдай, Константин Филиппович.
Хабаров согласно кивнул головой.
— Ладно, посмотрю. А кокс ты не добавлял?
— Немного добавил.
— Аппетит нашей печи постепенно улучшается…
…Сколько усилий, настойчивости, мастерства потребовалось коллективу магнитогорских доменщиков, чтобы «оседлать» печи, заставить их подчиняться разумной, направляющей мысли человека, добиться такого положения, когда любое, даже незначительное нарушение нормального хода печи воспринималось бы, как чрезвычайное происшествие.
