— Да?
— Вы не слепец. Многие слепы, но только не вы. Фэй отошла и опустилась на песок подальше от Макбрайта, а я кивнул Сиаду:
— Принимай дежурство. Разбудишь нас в семь утра.
Закрыв глаза и лежа в уютной песчаной ямке, я размышлял над этим происшествием. Гипнофединг, затухание сна, способность не спать долгое время без ущерба для психики, являлся редким паранормальным талантом, однако я знал по крайней мере пятерых, имевших этот дар с рождения. Скажем, тот же Ярослав Милош… Да и я мог обходиться без сна неделю, а после восстановительных процедур где-нибудь под ветвями секвойи или в дубовой рощице хоть целый месяц. Так что сам феномен меня не удивлял, а удивляло другое — то, что в личных файлах Сиада Али ад-Дагаба, майора секретной службы и весьма известного спортсмена-экстремальщика, об этом феномене напрочь умалчивалось. Возможно, дар его не афишировали? Все же Сиад являлся персоной «non populus»[7], шефом охраны двух суданских президентов… Но дотошным сотрудникам Монро полагалось докопаться до каждой мелочи, а до подобных вещей — в первую очередь. Может, и докопались, да не сказали мне?
Оба этих варианта были безрадостны; и в том и в другом случае напрашивался вопрос: о чем еще я не имею информации? Чего не знаю о чернокожем Сиаде из племени нуэр? А также о Джеффри Коэне Макбрайте, миллиардере из Иллинойса, и юной девице Цинь Фэй?
Плохо, когда вступаешь на дорогу смерти и не уверен в спутниках…
Расслабившись и уловив жалкую струйку энергии, сочившейся из песка, я повелел себе увидеть хороший сон, и это желание исполнилось. В эту ночь мне снились лица родных — двух моих отцов и трех матерей.
ГЛАВА 2
СОХРАНЕННОЕ В ПАМЯТИ
Два отца, три матери… Многовато? Что ж, могло быть и больше, поскольку эта моя миссия — третья. Но на Рахени и Сууке связь поколений иная, чем на Земле и Уренире, моей далекой родине. Причины кроются в физиологии — ведь именно она формирует понятия о материнстве, отцовстве и брачных коллизиях. Скажем, на Рахени размножение — функция общественная, и осуществляется она гласно и зримо, в водной среде; если пользоваться земными аналогиями (правда, весьма отдаленными), женские особи мечут икру, а мужские ее оплодотворяют. Как установишь в такой ситуации, кто твоя мать и кто отец? Но это рахенийцев не волнует; кровная связь у них заменена четкой субординацией между поколениями и строгим порядком наследования рыбных угодий и устричных отмелей.
Суук, местечко, в общем-то, райское в смысле воспроизводства потомства более трагичен, чем Рахени. На Сууке нет разделения по половому признаку; каждая особь рождает новое существо и гибнет при этом с близкой к единице вероятностью. Те счастливчики, коим удается выжить, правят обществом и производят второе дитя, а тут уж смерть неизбежна. Аффа'ит, мой суукский родитель, в число счастливцев не попал, так что я с ним не виделся и даже не имел его портрета, хотя изобразительное искусство на Сууке не оставляет желать лучшего. Судя по генетической памяти, оставленной в наследство Аффа'итом, он являлся личностью ничем не примечательной — конечно, не считая того, что породил меня.
