Ваши статьи о Хлебникове[6] (в «Гранях» № 22) и о футуристах[7] вообще (в «Новом журнале» № 38), только что мною прочитанные, — еще смелее, еще культурнее и идут еще дальше, чем введение к Вашей первой (первой из мне известных) книг.
Без всякого Вам комплимента — не знаю, найдется ли среди критиков эмиграции равный Вам по любви к литературе и по широте горизонта — а не это ли главные достоинства критики?
В связи с Вашей расширяющейся деятельностью, я разрешил себе побеспокоить Вас письмом, в надежде установить с Вами контакт, вот для какой цели:
Вам, возможно, известен термин «Русский ренессанс», применяемый некоторыми нашими идеологами (Бердяев, Степун, Вышеславцев и т. д.) к эпохе, которую Вы обычно называете «Серебряным веком»[8]. Революция сломила рост этого движения, открывавшего неограниченные возможности. Но и достигнутого достаточно для того, чтобы обеспечить за русской культурой одно из первых мест в мире. Во многих областях до сих пор (35 лет спустя) другие народы не достигли уровня некоторых из наиболее выдающихся представителей этой эпохи, напр<имер> Розанова, Белого, Шестова, Флоренского, Лосева и мн<огих> др<угих>, не говоря о поэтах.
В настоящее время — после многолетних усилий большевизма — порыв этот сломлен почти непоправимо. Так, по крайней мере, кажется, глядя на СССР из эмиграции. Есть ли там молодежь способная и желающая оставаться на культурном уровне 1920 года? Есть ли у нее для этого физическая и практическая возможность?
Увы — не знаю, но сомневаюсь. Вы — пока единственный из новых эмигрантов, мне известных лично или по их произведениям, остающийся на уровне Ренессанса и способный обеспечить преемственность для будущего.
Старики — один за другим уходят — напр<имер>, Вяч. Иванов, или же теряют влияние. Может быть, в момент, когда Россия снова будет свободной и получит возможность вернуться на свой творческий путь, — не окажется у нее больше людей, способных возобновить прерванную связь с бывшим расцветом.
По воле судьбы мне повезло — я и лично знал многих представителей Ренессанса, и имел возможность познакомиться с их творчеством по книгам. Кроме того, мне посчастливилось приобрести общую культуру, вряд ли доступную большинству желающих из современной русской молодежи.
Мое горячее желание, если таковая возможность предвидится, — поставить на службу русской культуре мои силы, в указанном направлении.
Обращаюсь для этого к Вам как к человеку, вполне эти проблемы понимающему и живущему ими (это видно по всему Вами написанному), и не сомневаюсь, что Вы это поймете.
