— Я не могу ждать две ночи, — импульсивно, сгоряча бросил Тейн. Черт возьми, ему нужно уметь себя контролировать! Что же за безумие так беспардонно вторглось в его мысли? В конце концов, она была лишь женщиной. Средством, которое могло снять проклятие.
— Мой брат горит желанием потешить свой член, — засмеялся Киан, но Тейн увидел в его глазах зависть. — Да и кто отказался бы от этого сладкого и сочного лакомого кусочка? Держу пари, ее хватит на нас двоих, можешь и поделиться, брат!
«Не выходи из себя», — мелькнуло в голове Тейна. Это говорит зависть, не Киан — его брат-близнец. Но гнев и острая ревность внезапно охватили Тейна. Неужели это мучительное чувство — то, с чем приходится иметь дело Киану, то, что сидит у него внутри? Действительно ли его грех ощущается вот так и брат-близнец постоянно находится во власти этого всепоглощающего злорадства? Этой настойчивой, необъяснимой тяги брать и владеть, совершенно не считаясь с болью, которую подобное желание может принести другим?
Одна мысль о том, чтобы разделить Честити с кем-либо еще, привела Тейна в неистовство, заставила стать таким же вспыльчивым, как его король, которым управлял другой страшный смертный грех — гнев.
Эйвери, этому ненасытному ублюдку, вздумалось поддержать Киана:
— Да, она — пышная, с роскошными формами, как раз в моем вкусе. Я мог бы показать ей парочку-другую таких вещей, на которые и сама похоть не способна! Вот уж воистину: никогда не соглашайся на одно блюдо, если тебя ожидает целый стол с яствами, которые можно попробовать!
Не успев толком подумать, что творит, Тейн выхватил шпагу из ножен и приставил ее блестящий наконечник к кадыку Эйвери. Волшебный металл со свистом рассек воздух и угрожающе сверкнул, когда сталь уколола плоть прожорливого мужчины-феи.
— Я проткну тебя этой шпагой насквозь, если ты хотя бы посмотришь в ее сторону!
В этот момент наконечник другой шпаги опустился поверх оружия Тейна, что вынудило темного принца убрать руку подальше от горла Эйвери.
— Нет ни малейшей надобности убивать друг друга, — тихо произнес Ниалл. — Для каждого из нас есть своя женщина.
— Но одной женщины мне недостаточно, — возразил Эйвери. Хитринка, так часто сквозившая в его взоре, исчезла, уступив место страху. Это была не тревога, вызванная угрозой пасть от шпаги Тейна, Эйвери находился во власти другого страха. Неотступно преследовавшего его, сидящего в самой глубине души.
— Возможно, мы обнаружим, что победили свои грехи, как только овладеем добродетелями, — предположил Ниалл. — Быть может, того, что так мучает нас сейчас, больше не будет. Не исключено, что все мы тогда освободимся.
