Честити извивалась в объятиях Тейна, но вовсе не потому, что пыталась вырваться из его рук. О нет, она хотела его — так, как женщина хочет мужчину. Тейн мог чувствовать запах ее возбуждения, аромат страсти, доносившийся из-под ее платья. Да, он явственно ощущал благоухание пряного, безрассудного нектара крови Честити через ее кожу, восхитительно пахнущую духами с нотой померанцевых цветов. Сами по себе духи в качестве афродизиака не шли ни в какое сравнение, просто не могли конкурировать с силой женской крови, разгоряченной страстным желанием. Но невинность Честити, смешанная с густым, насыщенным ароматом духов, опьяняла подобно волшебному медовому вину.
Пристально глядя на женщину, которую он держал в объятиях, Тейн любовался тем, как вздымаются и опускаются ее груди. Порочное ощущение физической потребности, подогреваемое его грехом, будило в Тейне желание видеть свое семя, сочащееся между ее сочных грудей. Он жаждал отметить ее своим клеймом, окутать собственным ароматом. Тейн хотел, чтобы эта женщина принадлежала только ему.
Принца охватило желание вкусить ее сладостную плоть. Острая потребность сорвать это хитроумное изобретение, скрывавшее прелести Честити от него и державшее ее тело словно в клетке, охватила его, и он опустил голову, вдыхая мускусный аромат своей жертвы. Тейн слушал чувственное биение сердца, неудержимо стучащего в ее груди. Он хотел ощутить точно такую же ритмичную пульсацию в своем члене, когда он глубоко погрузится в соблазнительное тело Честити, а ее девственное лоно будет сжиматься и трепетать, обхватывая его крепкий ствол, выпивая его досуха.
Тейн оставался бы в ней как можно дольше, смакуя восхитительное ощущение ее тела, принимающего его. Он поднялся бы над Честити еще выше, заслоняя собой все, чтобы она не замечала никого, кроме своего принца. Она видела бы только Тейна, возвышающегося над ней. Чувствовала бы только его, глубоко внутри своего тела. А потом, когда Честити была бы сосредоточена исключительно на Тейне, их взгляды встретились бы и он овладел бы ею. Взял ее душу и тело. Добродетель, созданную для его греха.
Их ночи проходили бы в наслаждении. В неторопливых, томных любовных ласках, а еще в безумном, необузданном соитии, и Тейн ощущал бы, как Честити обливается потом, плавясь от страсти в его объятиях. Она просила бы Тейна остановиться — только для того, чтобы умолять его овладеть ею еще раз.
Сейчас, в его руках, Честити была нема как рыба. Тейн с трудом оторвал взгляд от лифа платья, из которого соблазнительно выпирали роскошные груди, и посмотрел ей в глаза. Она боялась? Была вне себя от ужаса? Знала ли она, что хотел сделать с ней Тейн? А вдруг Честити смогла прочитать его мысли, воочию увидеть этот заманчивый образ — она, трепещущая под Тейном, ее ягодицы в его ладонях, ее бедра, выгибающиеся навстречу его страстным проникающим ударам? Подозревает ли эта женщина, как сильно волшебный принц жаждет увидеть ее тело, распахнутое для него одного? Как отчаянно он хочет забрать ее в свое королевство и сделать своей супругой, как и положено темному мужчине-фее?
