— Сомневаюсь в этом. Его семья небогата, хотя его мать унаследовала какой-то почтенный титул. Он удачно женился, как вам известно. Хелен Этеридж была чрезвычайно богатой наследницей — теперь, я полагаю, виды на наследство стали реальностью. Думаю, она оплачивает его долги, любые, какие бы то ни было. Его проигрыши невелики, насколько мне известно.
— Вы член «Будл»?
— Я? Нет, мои интересы лежат в несколько иной плоскости. Но у меня есть знакомые, которые состоят там. Общество очень маленькое, инспектор. И мой отец жил в миле от Пэрис-роуд.
— Но вы уже много лет не живете в доме отца.
Вся веселость и раскованность Гамильтона улетучились в одно мгновение, как будто кто-то открыл дверь и впустил в комнату зиму.
— Да. — Его голос прозвучал напряженно, сдавленно, словно в горле стоял ком. — После смерти моей матери отец снова женился. Я к тому времени уже считался взрослым, поэтому то, что я переехал от него в собственный дом, было естественным и соответствовало правилам приличия. Но это никак не связано с Джеймсом Карфаксом. Я упомянул об этом только для того, чтобы показать вам, что в обществе все друг о друге всё знают, если эти люди вращаются в одних и тех же кругах.
Питт уже сожалел о том, что непроизвольно причинил ему боль. Ему нравился Барклай, и он не ставил себе целью разбередить старую рану, которая едва ли имела отношение к смерти либо Локвуда Гамильтона, либо Этериджа.
— Конечно, — согласился он извиняющимся тоном. Чем меньше бередишь рану, тем быстрее она затягивается. — Вы упомянули других женщин в качестве гипотезы, вытекающей из стиля его поведения, или вам об этом что-то известно?
Гамильтон облегченно вздохнул.
— Нет, инспектор. Сожалею, но мои предположения основывались исключительно на его репутации. Вполне возможно, что я несправедлив к нему. Мне не нравится этот человек, поэтому, прошу вас, делайте скидку на это, когда оцениваете мои слова.
— Вы были знакомы с супругой Карфакса до того, как она вышла за него?
— О да.
— Мистер Гамильтон, вам нравилась Хелен Этеридж? — Питт задал вопрос напрямик, без каких-либо обиняков.
— Да, — так же прямо ответил Барклай. — Но не в романтическом плане, как вы понимаете. Она всегда казалась мне очень юной. В ней было нечто детское, она напоминала мечтательную девочку. — Он грустно улыбнулся. — Которая впервые сделала себе взрослую прическу и надела длинное платье.
Питт представил миссис Карфакс, ранимую, полную граничащей с обожанием любви к мужу, и мысленно согласился.
