Картины на стене были спокойными, романтичными, в стиле прерафаэлитов: женщины с загадочными лицами и роскошными волосами, рыцари в доспехах и венки из цветов. На консолях у стен были выставлены старинные украшения.
Миновало десять минут, прежде чем дверь открылась и вошла леди Гамильтон. Выше среднего роста, интересная, она производила впечатление умного человека. В юности леди, вероятно, обладала определенным очарованием, но сейчас, когда ей было сильно за сорок, время убрало с ее кожи свежесть молодости и заменило ее печатью характера, что Питту импонировало гораздо больше. Ее темные волосы были собраны в небрежный пучок на затылке, а одета она была в темно-синий халат.
Леди Гамильтон прилагала огромнейшие усилия к тому, чтобы оставаться величественной.
— Как я понимаю, вы прибыли для того, чтобы сообщить мне, что мой муж убит, — тихо проговорила она.
— Да, леди Гамильтон, — ответил Томас. — Я искренне сожалею. Прошу прощения за то, что вынужден расстраивать вас подробностями, но мне кажется, что вы предпочли бы услышать все от меня, а не от газетчиков или от посторонних.
Леди Гамильтон заметно побледнела, и инспектор испугался, что она упадет в обморок. Однако ей удалось сохранить самообладание, она лишь быстро втянула в себя воздух и медленно выдохнула.
— Может быть, вам стоит присесть? — предложил Питт.
Он протянул руку, но женщина проигнорировала ее, прошла к дивану и жестом предложила ему сесть. Чтобы скрыть от него, а может, и от себя, как сильно дрожат ее стиснутые в кулаки руки, она сложила их на коленях и велела инспектору:
— Соблаговолите начать.
Томас чувствовал ее боль, но был бессилен облегчить страдания; более того, ему предстояло только усилить их.
— Все указывает на то, что сэр Локвуд шел домой после заседания палаты общин, — продолжил он. — Когда он подошел к Вестминстерскому мосту, на него с ножом или с бритвой напал неизвестный. Тот нанес ему только один удар, в шею, но он оказался смертельным. Если это вас хоть немного утешит, ваш муж ощутил боль лишь на одно короткое мгновение. Смерть была чрезвычайно быстрой.
— Его ограбили? — Леди Гамильтон заговорила исключительно для того, чтобы продемонстрировать хладнокровие, которое ей удавалось сохранять с величайшим трудом.
— Нет, все указывает на то, что нет, — если только у него не было с собой чего-то, о чем мы не знаем. Деньги, часы с цепочкой и запонки — все осталось при нем. Возможно, конечно, что грабитель просто не успел все это забрать, что ему помешали. Однако это маловероятно.
