Однако я возвращаюсь к своему повествованию. Итак, я смаковала свой кофе, почитывая одним глазом «Монд» (другой всегда наготове прийти на помощь ушам!), когда до меня долетела животрепещущая новость:
Господин Скаржиль при смерти!
И хоть скоро он покинет нас, я скажу тебе о нем пару слов, ведь я собираюсь приобрести его дом. Скаржиль — красавец лет шестидесяти, с седыми-преседыми волосами и голубыми-преголубыми глазами, знаменитый судебный адвокат, человек утонченный, однако не слишком-то интересующийся женским полом, но при этом весьма сексуально озабоченный. И он умирает. Его последний любовник, красивый, как актеры фильмов Висконти, заразил его СПИДом. И несмотря на то, что новость еще совсем свежа, дорийский оркестр уже начал играть свой похоронный марш.
Некоторые благочестивые личности, регулярно присутствующие на воскресных утренних мессах, не постеснялись раньше времени отправиться к Гренье, дабы внести аванс. Другие персоны в тайне (тайна здесь?!) связались с последним избранником господина С. Приближенные же умирающего и вовсе делали ему предложения напрямую.
К сожалению, вся эта нездоровая конкуренция привела к тому, что цена на дом взлетела на головокружительную высоту.
А я-то полагала, что Катрин переплатила. Бедная Катрин. Сейчас она так прекрасна и так трогательна, словно язычок рыжего пламени, так хрупка и так уязвима, словно парящий осенний листок… Страдание оттенило ее красоту.
Что касается дома господина Скаржиля, то несколько дней назад мне представилась возможность поболтать о нем с Джин Фиц. Мы обе стояли в очереди за устрицами — поскольку все «вторичные» съехались сюда на время пасхальных каникул, Николь трудится не покладая рук.
Следует заметить, что «вторичные» питаются по-особому: они устраивают рыбные оргии, кормятся устрицами, крабами, смакуют солерос, объедаются мясом вскормленных на приморских лугах баранов и закусывают эти белковые корма выращенным на острове картофелем — все это они заливают вином с местных виноградников и, счастливые, возвращаются восвояси, свято веря в то, что подлечили здоровье!
Все это малоинтересно, зато стоять в очереди в Дорсе — всегда забавное приключение. Здесь можно встретить людей, поболтать с ними и завязать отношения.
Не успела я поблагодарить Джин Фиц за то, что она сдала один из своих домов Марлену, как она сама завела разговор о доме господина Скаржиля и о немыслимой цене, которую наследник рассчитывал за него получить. «Сопляк, альфонс, ничтожество!» — возмущалась бывшая артистка кабаре своим охрипшим от алкоголя и сигарет голосом. Ты догадываешься, что людей, которые были бы в неведении ее позиции по этому вопросу, в очереди не осталось. Если Джин Фиц кого-то невзлюбила, она превращается в гарпию. Тем более, что к семи вечера она уже накачалась своими излюбленными коктейлями. Свое прозвище Джин Фиц носит уже лет тридцать, и получила она его не случайно!
