Вот в точности то, что произошло между графом Станисласом фон Марленом и Гренье.
Буду держать тебя в курсе событий. Не сомневаюсь, мы еще станем свидетелями нескольких неожиданных поворотов до тех пор, пока Марлен не решит подойти к этому делу с другой стороны. А тем временем я расскажу тебе другую, еще более занятную историю.
Несколько дней назад сюда приехала Катрин Фуше-Маран, чтобы вступить во владение своим домиком, который она приобрела в прошлом году. Когда мы с Катрин посетили это имение в конце прошлого июня, у нас обеих чуть не случился сердечный приступ. Это безумно прелестный деревенский дом!
Представь себе стену из крупного камня с маленькой зеленой калиткой, ты толкаешь ее, проходишь по вымощенному плоскими булыжниками монастырскому саду и через пару шагов оказываешься у главного здания, два этажа которого густо увиты лиановыми растениями. Преобладающая зелень листвы оттеняется фиалковым цветом клематисов, голубизной и желтизной пассифлоры, золотом жимолости. Чтобы обнажить окна и местами каменные стены, растительность пришлось безжалостно подрезать.
Все это придает дому несколько запущенный, но вместе с тем безумно привлекательный вид.
Создается впечатление, что это огромная взъерошенная голова, водруженная прямо на землю.
С левой стороны пристроен бывший свинарник, переоборудованный в кухню, за ним — прачечная. Справа, в том месте, где когда-то был птичий двор и винный склад, стоит пристройка, состоящая из трех спален и ванной. К сожалению, оба боковых здания покрыты серой штукатуркой.
В июле, поздравив Катрин с таким приобретением, я обратила ее внимание на то, что этот, хоть и прекрасный ансамбль стал бы еще более гармоничным, если бы два боковых строения были покрыты британским камнем.
Если бы этот дом купила я… Но не будем возвращаться к прошлому, он достался Катрин, и по сумасшедшей цене. Я не могла угнаться за ней. Она намного богаче меня. Такова жизнь.
Что же касается моих рекомендаций, то Катрин тут же признала обоснованность моей точки зрения.
В августе, как только был проделан первый этап строительных работ, она зашла за мной, чтобы я полюбовалась переменами.
Это было великолепно! Недоставало лишь каменного колодца с кованой металлической оградой, по которой можно было пустить коралловые лианы бигнонии или фиалковые узоры глицинии.
Катрин так обрадовалась, представив подобное зрелище, что, когда ее взгляд пересекся с моим, сквозь толщу брони, за которой она скрывала свои эмоции, пробился лучик благодарности. Внезапно я оказалась как никогда кстати — она открыла и признала мое существование.
