— Как-как? — проговорил он.
— Передай Мазо, что сегодня вечером я принесу этот адрес на стену.
— Ты не в таком положении, чтобы торговаться, парень.
Джо смотрел на него, пока Бегемот не встретился с ним глазами.
— Нет, именно в таком, — произнес он и не спеша двинулся прочь.
За час до встречи с Пескаторе его дважды вырвало в парашу. Руки у него ходили ходуном. Иногда начинали трястись губы и подбородок. Кровь неустанными кулаками стучала в ушах. Он уже привязал заточку к запястью кожаным шнурком, которым снабдил его Эмиль Лоусон. Перед самым выходом из камеры он должен пристроить ее между ягодицами. Лоусон настоятельно рекомендовал, чтобы он вообще сунул ее себе в задницу, но он представил, как один из головорезов Мазо почему-либо попросит его сесть, и решил, что все-таки всунет ее между ягодицами — или не станет делать этого совсем. Он прикинул, что сделает это минут за десять до выхода, чтобы привыкнуть свободно двигаться с ней. Но сорока минутами раньше к его камере приблизился тюремщик и объявил, что к нему пришли.
Уже наступали сумерки. Время для посещений давно кончилось.
— Кто? — спросил он, идя вслед за охранником по коридору. Он не сразу осознал, что заточка по-прежнему привязана к его запястью.
— Кто-то, кто умеет подмазывать кого надо.
— Ну да, — Джо старался не отставать от охранника, шагавшего довольно споро, — но все-таки кто?
Тот отпер двери отделения и провел через них Джо.
— Говорит, он твой брат, — сообщил тюремщик.
Он вошел в комнату для свиданий, на ходу снимая шляпу. В дверях ему пришлось нагнуться: человек, который на целую голову выше большинства окружающих. Слегка поредевшие темные волосы за ушами поседели. Джо прикинул, что сейчас ему тридцать пять. И все равно лицо чрезвычайно привлекательное, хотя Джо запомнил его не таким огрубевшим.
Темный, чуть потрепанный костюм с жилетом, подходящий для управляющего зерновым складом или человека, проводящего много времени в пути, какого-нибудь коммивояжера или профсоюзного деятеля. Белая рубашка без галстука.
Он положил шляпу на стол и посмотрел сквозь сетку между ними.
— Вот черт! — произнес Дэнни. — Похоже, тебе уже не тринадцать, а?
Джо заметил, какие у брата покрасневшие глаза.
— Да и тебе уже не двадцать пять, — отозвался он.
Дэнни закурил. Спичка чуть дрожала в его пальцах. На тыльной стороне ладони у него виднелся большой шрам.
— И ты все такой же задира, — проговорил он.
Джо пожал плечами:
— Может, и не такой же. Учусь драться нечестно.
