Владимир Яценко
ЧУЖОЕ ДЕЛО
Растерянность таможенника удивила Давыдова, но ситуация прояснилась, когда с другой стороны барьера приблизился хмурый мужчина в сером измятом костюме. Таможенник с заметным облегчением передал мужчине документы и пригласил к стойке пожилую чету с увесистыми баулами на тележке. Дама по-хозяйски толкнула Давыдова в бок, и тому пришлось сделать два шага в сторону, оказавшись лицом к лицу с неприветливым незнакомцем.
— Цель прилёта?
— Вы кто такой? — без тени учтивости осведомился Давыдов. — Звание, должность? Почему не в форме?
Давыдов с удовлетворением отметил «правильные» рефлексы незнакомца: выпрямился, расправил плечи, поднял подбородок… и только в глубине тёмно-коричневых глаз зажглись беспокойные, злые огоньки.
— Не по сезону шелестишь, уважаемый, — тихо процедил мужчина. — Здесь ты — проситель. А просьбам приличествует скромность…
«Хорошо, хоть ветошью не назвал», — подумал Давыдов и высокомерно заявил:
— Я был просителем во дворце Императора! Мне разрешён пожизненный спуск на эту планету и беспрепятственный подъём с неё. Поэтому повторяю вопрос: кто вы такой? Имперскую канцелярию наверняка заинтересует имя человека, который имеет наглость отменять высочайшие приказы.
Мужчина хлопнул паспортом по ладони. К нему немедленно подтянулись двое бойцов с лучемётами. Эти были значительно моложе, в общевойсковой форме, но без знаков отличий.
— Комиссар Аббани, — представился мужчина, — уполномочен Комитетом Возрождения официально сообщить о нежелательности вашего пребывания на Бар-аххе. Настоятельно рекомендую вернуться на борт своего звездолёта.
— Официально? — поднял бровь Давыдов. — Чтобы ваше сообщение стало официальным, рекомендации Комитета Возрождения должны учитываться при выдаче виз. Но поскольку виза у меня есть, мнение вашего Комитета никого не интересует. Я даже не уверен в его существовании. Пока что я вижу только группу подозрительных мужчин с опасным оружием. Кстати, об оружии. У вас, молодые люди, есть разрешение на ношение лучемётов в общественных местах?
У бойцов разом отвердели лица. Ситуация из разряда «досадное недоразумение» стремительно переходила в категорию «враг у ворот». Давыдов оценил положение противника, как держат оружие, где руки, куда смотрят, как стоят, и перевёл взгляд на пиджак комиссара (застёгнут на все пуговицы, полы ровные, не отвисают). А ещё ремень лучемёта одного из бойцов прихвачен скотчем. «Вот олух! Наряд вне очереди и сто парсек от кухни!»
