В пространстве над столом встретились три стопки и стакан.
Выпили.
Помолчали.
И посмотрели на пятую стопку, покрытую кусочком хлеба.
…Как назло заросли расступились — впереди зияла обширная проплешина. Поднявшийся ветер гнул камыши, закручивал песок маленькими смерчами, и взбитая мельчайшая пыль не оседала, висела в воздухе полупрозрачной кисеёй. Но Богомолы чудесно умели пользоваться изменяющейся обстановкой на родной планете. Фугас, сидя на границе зарослей, перед открытым пространством, отчаянно крутил головой.
— Звёздочка! — в который раз взывал он по рации. — Какие новости? Есть ответ из Центра? Что мне делать?
Полчаса назад связистка передала: данные по Итанге уточняются. Собранная информация изучается экспертной группой ксенозоологов и специалистов по внеземным культурам. Вот-вот последует заключение, и судьба Богомолов будет решена. Да и судьба планеты тоже.
Такая практика существовала много лет. Любая Космическая Федерация, и КФ Земли в том числе, обнаружив и намереваясь колонизировать новый космический объект, обязана была определить — не несёт ли данный объект разумную жизнь либо уникальные виды растений и животных? Только в случае, если ни того ни другого не обнаружено, Федерация имела право объявить находку своим субъектом и решать его дальнейшую судьбу самостоятельно.
Разведка Итанги показала, что недра планеты чрезвычайно богаты полезными ископаемыми. Но более ничего примечательного в этом мире песчаных барханов и зарослей местного кустарника, наречённого десантниками камышом, не обнаружилось. Состав атмосферы и воды, климатические условия, циркадные циклы — всё было столь чуждо человеку, что решение напрашивалось само собой: превратить Итангу в огромный механизированный рудник. Напичкать планету автоматикой, свести до минимума человеческое присутствие и качать богатства недр, обеспечивая связь грузовыми транспортами.
И всё бы хорошо, но вот Богомолы! То ли это животные, то ли разумные существа? А если животные, то не уникальный ли вид, подпадающий под параграф Галактического соглашения? Об этом сейчас и спорили эксперты.
Что до десантников, то никто из них не смог бы назвать местных насекомых, — а сходство с земными богомолами было удивительным, только двухметровые размеры потрясали воображение! — так вот, ни у кого из десантников язык не повернулся бы назвать их тварями бессловесными. И безобидными тоже.
Богомолы обладали способностью к мимикрии, отлично ориентировались в зарослях камыша, скрытно передвигаясь замаскированными ходами и тропами, и приблизиться к себе не позволяли. Более того, Фугас готов был поклясться, что у них существует система оповещения, а может быть, и средства общения. Во всяком случае, датчики скафандров регистрировали и странные, упорядоченные звуки, которыми обменивались Богомолы во время движения, и звуковые сигналы, подаваемые в случае опасности.
