— Ещё при моём несовершеннолетии родители приняли испанское гражданство. Да и Академии предшествовало окончание юридического факультета университета имени Карлоса третьего.
— Ого! — воскликнул Мартин, выражая общее удивление. Глядя при этом на меня со всё возрастающим уважением. — Когда же ты всё успел?
— Да, трудновато приходилось, — признался я. — Свободного времени почти никогда не было….
— И что, — продолжил допытываться офицер, — Часто за вами охотятся в ваше свободное от работы время?
— Если мне не изменяет память: первый раз в жизни!
— А может вы не совсем правильно… — но свой вопрос офицер так и не закончил. Один из полицейских принёс трубу мачты моего виндсерфинга, с которой свисало несколько обрывков паруса. И на одном из них была видна круглая, ровная дырочка. И по всем признакам было понятно, следствием чего она является.
— Давайте всё-таки проедемся в комиссариат и всё запротоколируем. Возможно там и узнаете некие подробности, связывающие эти два события.
— Давайте мы сначала заедем в яхт-клуб за моей одеждой, — предложил я.
— Первый раз вижу нудиста, который стесняется своего тела! — невинно удивился Мартин.
— А я первый раз вижу полицейского, который привык, что нудисты его не стесняются! — не остался я в долгу и миролюбиво добавил: — Согласен, согласен! В свои выходные ты вправе отдыхать, как хочешь!
Мартин даже чихнул, не то от возмущения, не то от резкого ветра, поднимающего песок с пляжа, но тут же заулыбался вместе со всеми, и мы двинулись (хорошо хоть не спеша) черед пляж, недоступный для автомобилей, через лес, туда, где Мартин оставил свою служебную машину. Я бы не отказался сократить время нашего пути на вертолёте, но того уже давно и след простыл. Рванул на поиски рыбаков-водолазов, а возможно и джипа с его ретивыми пассажирами.
У яхт-клуба меня ожидал приятный сюрприз. В виде Карлоты! Она чуть не бросилась мне на шею и сдержалась, вероятно, лишь от присутствия Мартина, да незнакомых для неё полицейских. Зато я не растерялся! Как ни в чём не бывало, чмокнул её прямо в губки и деловито спросил:
— Давно ждёшь, сладкая? — её большие глаза выражали одновременно и раскаяние, и испуг, и переживание.
— Очень давно! Но… — она бросила вопросительный взгляд на полицейских, потом вернула его мне: — Где твой виндсерфинг?
— Увы! — я грустно возвёл очи к небу. — Не выдержал маленького столкновения с большой сушей и, добитый безжалостным морем, приказал долго жить. Сейчас оденусь и сдам обратно лишь маленькую его часть в виде небольшого обломка с впаянной в него пластинкой с номером.
