— Видишь ты какой! — нашёлся я. — Нет, что бы оказать мне услугу просто так, как старому другу детства, так он ещё…
— Поймал! Виноват! Каюсь! — слёзно запричитал Фернандо, повиснув у меня на плече.
Карлота, вернувшаяся в этот момент из дома с тарелками, увидя эту сцену строго поджала губы и стала выговаривать:
— Папа! Ты опять начинаешь со своими шуточками? Оставь Андре в покое, он занят, а ты его отвлекаешь. Посмотри: он должен был нарезать колбасу и что? Лежит нетронутая!
— Да кто к нему пристает?! — удивился Фернандо и снова засмеялся, глядя, как я ретиво и усердно бросился нарезать твёрдую, но вкусную колбасу местного, галицийского приготовления. — Просто хочу его немного развеселить: парень то видно простыл в холодной воде, поник, видно жар у него. Смотри, как глаза то блестят!
— А ты режь, не отвлекайся! — остановила она меня, увидя, что я поднял голову, пытаясь заговорить. Но я всё-таки пробурчал себе под нос:
— Как скажете, как скажете!
— Да уж! — зафилософствовал Фернандо, удобно укладываясь на расстеленное полотенце. — Это болезнь очень опасная. Смотришь: был парень как парень, а потом вдруг раз! И не узнать его! Хорошо, что я не такой. Подобное заболевание мне не грозит, я уже человек солидный, рассудительный.
Карлота, прижмурив глаза, слушала отца с явной иронией, а потом вдруг сорвалась с места и радостно закричала:
— Ой! Мамулька приехала!
Как резво вскочил Фернандо! Как метушливо стал он поправлять на себе трусы и негустые волосы, обрамляющие его лысину. Весь вид его был испуганносчастливый, словно у маленького ребёнка который убежал от родителей, потерялся, а потом его к ним привели.
И этот ребёнок знает, что будет наказан за проступок, но, в то же время, и безмерно рад дернуться к папе и маме. Глаза Фернандо лихорадочно и долго обыскивали берег до тех пор, пока он не начал понимать, что его разыгрывают.
— Где? — спросил он недовольным тоном, с подозрением оглядывая дочь.
— Не знаю! — та сделала круглые глаза. — Может мама уже в Ное может ещё в Сантьяго, — увидя, что отец машет на неё пальцем, продолжила: — Но когда приедет, обязательно расскажу об одном человеке, очень «солидном и рассудительном»!
— Ну, это ты зря! — стал заискивать Фернандо. — Ты ведь моя дочь и прекрасно знаешь мою склонность над всем подшучивать и разыгрывать.
— А я что, против? — простодушно удивилась Карлота. — Если мама посчитает твои разговоры за шутку, я посмеюсь вместе с ней!
— Но так ведь нельзя! — он даже расстроился. — Так нечестно!
