Желаю Вам и Лидии Ивановне всего, всего хорошего и новых добрых собак.
Ю<рий> К<онстантинович> шлет Вам привет.
Ваша Ирина Одоевцева
6 декабря <19>71 г.
Дорогой Владимир Федрович,
А мне казалось, что не я Вам, а Вы мне не ответили на письмо. Но может быть, я ошибаюсь.
Во всяком случае, мне было очень приятно, что Вы вспомнили обо мне. Я очень одобряю Ваше намерение написать о Бальмонте. Он ведь совершенно незаслуженно забыт в эмиграции. Обидно за него. К сожалению, несмотря на то что Бальмонт жил и умер в Париже[330], я видела его только раз в жизни у Мережковских[331]. Лица, которому Бальмонт посвятил стихи, я не знаю, как, впрочем, и большинство из его окружения.
Зато мне известны много историй и анекдотов о нем — если Вам это интересно, с удовольствием расскажу Вам их.
Мне жаль, что Вы ничего не написали о себе, о том, как живете — как и чем. Завели ли Вы новых собак? И что думаете о Солженицыне, особенно об «Августе 14-го»? И не собираетесь ли навестить Париж? К нам ведь приезжают все знаменитости «потриумфировать», — даже Чиннов. А Адамович, тот полетел пожинать лавры в Америку, и жатва по— настоящему великолепна, — застрял надолго[332].
Посылаю Вам силуэт Ахматовой, сделанный Кругликовой[333] еще до революции, — примите его как новогоднее поздравление.
С наилучшими пожеланиями Лидии Ивановне.
Дружески Ваша
Ирина Одоевцева
26 февраля <19>72 г.
Дорогой Владимир Федрович,
Не знаю, кто из нас с Вами друг другу не ответил. Если это я, то прошу прощения.
У меня большое горе — умер Адамович[334]. Он был моим самым старым другом — с 20 года — и самым верным. Точнее — моим единственным другом. Последней связью с прошлым.
Для меня это огромная потеря, но и для русской литературы она очень велика. Ему ведь и в России отдавали должное.
Теперь я стала окончательно одинокой. Еще месяц тому назад нас — эмигрантских писателей, успевших стать писателями или поэтами еще в России, было трое — Зайцев[335], Адамович и я.
Теперь же осталась только я —
Передового нет, и я как есть
На роковой стою очереди
[336].
Посылаю Вам статью Ю.К. Терапиано без комментарий — портреты вызывают всеобщий смех.
Кстати, я наконец собралась издать «Посмертный дневник». Не осталось ли у Вас каких-нибудь рисунков Жоржа — портретов размахайчиков или подписей.
Не хотите ли Вы написать вступление к «Посмертному дневнику»? Вы так прекрасно когда-то написали о Жорже.
Как живете Вы и Лидия Ивановна? Завели ли новых собак?
Желаю Вам обоим всего доброго и хорошего.
