18 марта 1962 г.
Дорогой Владимир Федрович,
Ваше письмо меня очень огорчило. И даже возмутило немного. О Господи! Кому же быть счастливым, как не Вам?
И что же тогда говорить и делать мне? Или Терапиано?
Единственное Ваше горе — и я ему сердечно соболезную — это смерть Бубки. Бедный король!
Остальное же не только благополучно, но — с моей точки зрения — просто великолепно.
Но, видно, Вы, к сожалению, очень похожи на Г<еоргия> Владимировичах Он тоже ничему радоваться не умел и страстно искал поводов для беспокойства и огорчений. Их, впрочем, у него было несравненно больше, чем у Вас. Он вечно ел себя поедом. И вечно ждал катастрофы. Не только в последние мрачные годы его жизни, но когда все складывалось для него — как сейчас для Вас — на редкость удачно.
Дорогой Владимир Федрович, я Вас очень прошу и заклинаю памятью Г<еоргия> В<ладимировича>, — опомнитесь! Постарайтесь себя переделать.
Уверяю Вас, что это возможно. У Вас ведь очень сильная воля. Ведь и Г<еоргий> В<ладимирович> погиб главным образом от «душевного запоя» и тоски. Отсюда и болезнь сердца.
Конечно, Вам будет легче справиться с собой, чем ему. Но и он, несмотря ни на что, мог бы еще долго жить, если бы сумел победить этот «запой».
Простите меня, что я пишу Вам такие неприятные вещи. Но мое искреннее желание Вам добра дает мне на это право. Не сердитесь на меня. И постарайтесь понять меня.
А теперь совсем о другом — «Однострочные стихи» мне чрезвычайно понравились. Многие из них меня просто поразили своею точностью, глубиной и исчерпыванием темы. Это чрезвычайно интересно и неожиданно.
А о Берберовой могу сказать, что она всегда была махровой дурой, только умела прежде скрываться под разными масками. Теперь же возгордилась и показывает свое настоящее лицо «царь-дуры». «Царь-дура», так звали — и несправедливо — Цветаеву[272]. Ведь Цветаева была даже гениальна. Берберова, напротив, вполне бездарна во всем. И в стихах, и в прозе, и в «критике». Ее даже жаль. Я в ней ценю работоспособность и энергию. Если бы ей чуточку ума и юмора, она была бы «хорошим газетным работником». Теперь же просто вредна. Сбивает с пути и соблазняет своею ученой дурью слабых — у нее найдутся ученики[273]
