Миротворческие операции, ещё раз напомню, подразделяются на два типа. Есть peace-keeping operations — то есть, операции по поддержанию мира, а есть peace-making operations — так называемое принуждение к миру. «Писмейкеры» — они имеют право применять оружие. «Пискиперы» же — им это, в принципе, не разрешено. А большая часть операций, где вводятся войска ООН — это операции по поддержанию мира, peacemaking — эти можно по пальцам пересчитать. Ещё раз повторю: с ооновцем могут сделать все, что угодно! И потом государство, чьи военные были убиты, может подавать ноты, кричать, что это безобразие, и так далее, но люди уже убиты, их не вернёшь!
Не говоря уже обо всех этих тропических болезнях: малярии всех видов, амёбной дизентерии, гепатите, шестоматозе. Да и просто климат африканских саванн и джунглей белому человеку не очень-то подходит!
Так что, возвращаясь к «хорошим денежкам» — за просто так деньги не платят! Ни одна страна в мире! ООНовец может оставить в миссии своё здоровье, а то и поплатиться жизнью, быть убитым или умереть от болезни!
Вот такие «хорошие денежки».
А люди, обычно, это все слабо себе представляют.
САВИН Александр Иванович[7],
Подполковник запаса (с 1998 г.)
Сам я родом из Забайкалья. Родился я в I960 г. Село, где я родился было селом переселенцев из Западной Украины, Польши, Белоруссии. Возможно, что это отложило отпечаток на всю мою жизнь. Рядом были старообрядческие сёла и мои предки по линии матери были оттуда.
В селе говорили и говорят до сих пор на украинском языке.
Рядом озеро Танга (?)
Воспоминания как я пошёл в школу — тогда было очень много инвалидов — ветеранов Великой Отечественной Войны. Без рук, без ног. Я пацаном это отлично помню.
И это воспитывало и дисциплинировало, поскольку и наша семья и все в нашем роду принимали участие в различных войнах. Потом переехали по разным обстоятельствам жить в другое село и я вырос уже в селе таёжном. И уровень жизни был там совсем низкий. Был колхоз, родители в нём работали. Заработки были низкие. Мы занимались соответственно заготовкой ягод и грибов.
Село было разделено рекой. За рекой была четырёхлетняя школа. Два учителя на четыре класса. Один из них — директор. Другой — завуч. Учеников было семь человек. То есть фактически индивидуальные занятия.
Там же я начал ходить в тайгу на охоту. Любой уважающий себя пацанёнок стремился в тайгу, поймать там зайчика или белку. Ловить рыбу таёжную — таймень, хариус. Научиться стрелять. И первого зверя я добыл в 12 лет.
