Прокофий Ляпунов пытался представлять порядок в беспорядке, думая о возвращении к привычному ходу дел. И этот порядок он примерял, скорее всего, к одному из следующих по рангу претендентов на царство — боярину князю Василию Васильевичу Голицыну. Гетман Станислав Жолкевский в своих «Записках» тоже передавал слух о совместных действиях Ляпуновых с князем Василием Голицыным при устранении князей Шуйских от власти: «Носилась такая молва, что это сделалось по наущению Голицыных, ибо вышеупомянутые (то есть Ляпуновы. — В. К.) были клиентами их, и один из старших Голицыных князь Василий, когда Шуйский был низвергнут, по знатности своего происхождения, благородству, влиянию и уму, которым обладал, явно питал надежду на обладание государством»[50]. Как и бывает во времена политической неустойчивости, недостатка в фантастических прожектах и в объявлении имен претендентов на царскую власть не было. Оценить справедливость выбора и историческое предвидение можно только с исторической дистанции, несчастным же и полностью дезориентированным современникам, над которыми довлело полное нестроение, даже призрачная возможность устройства казалась уже спасительной. Такими обстоятельствами обычно и пользуются авантюристы и политические проходимцы, для которых это и есть самое дорогое время. Несмотря на то что доля авантюрности была в характере Прокофия Ляпунова, речь, конечно, не о его позиции и не о его действиях в тот момент.
Князь Голицын и Прокофий Ляпунов должны были считаться с еще одной политической угрозой, связанной с приходом под Москву калужского самозванца — «царя Дмитрия Ивановича». «Царик» думал, что снова наступил его час, однако им всего лишь собирались воспользоваться как «пугалом» для того, чтобы все были сговорчивее при устранении от власти Шуйского. «Карамзинский хронограф» сохранил детали циничных переговоров сторонников самозванца, пришедших с ним из Калуги и вставших в лагере в Коломенском (в том самом, где уже при начале правления Шуйского видели его врагов, собравшихся в армию Ивана Болотникова). Из лагеря Лжедмитрия II обратились в Москву — скорее всего, к тем боярам и другим служилым людям, с кем когда-то вместе они служили в Тушине. План состоял в том, чтобы убрать с дороги обоих надоевших претендентов: «чтоб оставил царь Василей царство, а мы де своево вора, что называется царевичем Димитрием, и поймаем и приведем к Москве»[51]. Согласно «Новому летописцу», инициатива переговоров принадлежала, напротив, самим москвичам, обратившимся к сторонникам самозванца. Когда в июле 1610 года «на Москве на царя Василья пришло мнение великое», начались съезды и уговоры, «чтоб они отстали от Тушинского, "а мы де все отстанем от Московского от царя Василья"», — что и было обещано: «Тушинские ж воры лестию им сказаша, что отстанем, а выберем сопча государя».
