— А если бы те же варвары соединенными усилиями обрушились на гиксосов?
Арсиноя недоуменно вскинула брови.
— Презрение жителей Кемт к иным народам общеизвестно, — молвил Расенна, выдержав кратчайшую паузу. — Любой уроженец Египта не колеблясь погубит весь остальной мир, дабы любимая родина цвела и благоденствовала. Кажется, у них — да, именно у них! — рабы-чужеземцы называются живыми мертвецами.
Царицу слегка передернуло.
— Отправь меня тайным посланцем к фараону. Я свободно говорю по-египетски. — Расенна умолк и выждал.
— Зачем? — осведомилась Арсиноя.
— Думается, как раз уложусь в оставшиеся по условию полтора месяца.
— Зачем? — повторила царица.
— Я убежден, что шестьдесят крепких рабов, приговоренных к смерти в каменоломнях, у Сенусерта разыщутся.
— Послушай! — вскипела государыня. — Верховная жрица Элеана имеет столь же мерзкую манеру говорить! Но ты, сделай милость, изъясняйся вразумительно! Довольно с меня и одной особы, не снисходящей до немедленного ответа собеседнику! Понял?
— Да, госпожа. Мы посулим фараону содействие всех обитателей Архипелага, всех береговых царей и царьков. Не сразу, разумеется, а через год-полтора. Для этого потребуется малость: набрать достаточно высокородных заложников. Я представлю дело так, будто царь Идоменей возражает против подобного плана, а ты, госпожа, стремишься помочь и намерена действовать скрытно. Я даже изложу на ухо фараону правду, чистую правду и ничего, кроме правды. Но, разумеется, не всю правду, — прибавил Расенна с улыбкой. — Он поверит. Шестьдесят рабов — не ахти какое богатство по мерке властелина. А я уведомляю, что полагаться на скромность критских гребцов невозможно. Скрытность в подобном деле — залог успеха. И фараон прекрасно поймет. Рискует он крохой, а приобрести может все царство. Собственное, кстати сказать... Отцы, спасающие детей, мужья, выручающие жен, едва ли откажутся выслать по десятку боевых кораблей, дабы сохранить и возвратить близких. А соединенный флот, союзное войско будут огромны.
— И что потом? Ведь затея твоя — ложь, и полнейшая!
— А потом — ничего, — улыбнулся Расенна. — Через год, не позднее, во главе Та-Кемета встанет царь из племени хекау-хасут. Положись на мое слово, госпожа. Фараон уйдет, а благодарные мне гребцы останутся.
— Ну и ну! — только и смогла сказать Арсиноя.
* * *
Скалистый, бесплодный остров на полпути меж Киферой и Критом издавна служил этруску надежным убежищем. Теперь же местоположение и природные особенности безымянного клочка необитаемой суши становились попросту неоценимыми.
