Вдруг перед мысленным взором Линьчунь проплыло лицо Цзай Цзияна, то улыбающееся, то задумчивое. Было время, правда, много лет назад, когда Линьчунь могла сказать, что это ее постоянный друг. Надежный Цзиян, мальчик, живущий по соседству… Что бы ей сейчас ответить?
Но Цзиян в армии: он солдат по призванию.
«Если уж ты не согласилась выйти за меня замуж, так, по крайней мере, наслаждайся жизнью», — вот что он сказал бы. И потом, Цзиян не был ее судьбой, Линьчунь знала это.
— Вы очень любезны, господин Ку…
За этим должно было последовать «но», они оба понимали это, но вместо «но» сам собой прозвучал вопрос:
— Когда?
— Ну, скажем, в девять? Боюсь, мой опыт в отношении ночных клубов весьма ограничен, но думаю, они не начинают раньше девяти. — Если бы перед ней сидел кто-нибудь другой, Линьчунь подумала бы: «Брось придуриваться», но в устах Ку это походило на правду. — Может быть, я заеду за вами в это время?
— Ну…
В ней вспыхнула искорка негодования. Отчасти потому, что Ку представил свое приглашение как некое деловое мероприятие: пошли, мол, проверим клиента. Представьте меня ей. Но в глубине души таилось еще что-то, имеющее отношение к самому Ку. Линьчунь вдруг поняла, что он обладает властью над ней и может заставить принять предложение. И такая власть проистекает вовсе не из его положения управляющего.
— Мне бы очень хотелось согласиться, но я несколько беспокоюсь….
— Беспокоитесь? Наверное, боитесь, что пойдут разговоры?
— Да. Пожалуйста, извините меня, но женщина должна быть осмотрительной, если хочет сделать карьеру.
— Я прекрасно вас понимаю. Какая жалость! Сегодня вечером там будет кабаре, и я уже купил билеты. Ну что ж, пойду один и сам представлюсь.
Ку явно огорчился. В глазах Линьчунь сквозило сомнение. Она представила, как этот очкарик рыщет за сценой в поисках Мэйхуа, и поняла, что не допустит этого.
— Я поеду, — выпалила она.
Два часа промелькнули в сплошной суете, но Линьчунь, последний раз пройдясь по лицу пуховкой, все-таки ухитрилась оказаться на крыльце родительского дома как раз в тот момент, когда такси Ку подъехало к тротуару. Добраться до цели, однако, оказалось нелегко.
— Это где-то на Двадцатой улице, отходящей от Сван-Чэн-роуд, — настаивала Линьчунь.
Но на Двадцатой улице было не менее двадцати ночных клубов.
— В темноте все выглядит иначе, — пожаловалась она, когда они поднимались на пятый этаж на лифте.
В дверях их встретила хозяйка и провела под навесом из искусственных глициний к столику, на котором стояла ваза с одним цветком.
