Выслушав гудков десять, Мэт смирился с мыслью, что Мэйхуа не ответит. Где она может быть в такое время? Рано ушла? Не ночевала дома?.. Мэт прогнал эту мысль из головы и набрал внутренний номер.
— Привет, Род.
— Как поживаешь, приятель? — Род Хэйнс фыркнул. Он учился в Англии и в Америке, поэтому теперь трудно было угадать его происхождение, если он изредка не ронял два-три слова с сильным австралийским акцентом, как человек, подгоняющий себя под определенный образ.
— Ты трезвый?
— Конечно. Ведь еще утро.
— Мне нужно поговорить с тобой.
Через несколько минут дверь медленно открылась, и вошел мужчина, спиной вперед, с двумя дымящимися чашками в руках. Он опустился в кресло у стола напротив Мэта и придвинул ему одну чашку.
Мускулистым сложением и скульптурными плечами Хэйнс напоминал туриста. Но лицо, всегда открытое и энергичное, нельзя было назвать красивым: нос казался слишком маленьким и толстым, губы — чересчур тонкими. Редкие светлые брови были едва видны, и это старило Хэйнса, одновременно придавая ему рассеянный вид.
При виде такого здоровяка, да еще частенько одетого в клетчатый кричащий пиджак и ботинки из змеиной кожи ручной работы, трудно было поверить, что это джентльмен.
Хэйнсу дважды пришлось поздороваться, прежде чем Мэт заметил его.
— О… прости, Род. Голова забита всякими мыслями.
— Неприятности?
— Вроде того. Скорее, неприятные воспоминания.
— Ну да?
— Когда я учился в школе… — Род ободряюще улыбнулся Мэту, помешивая ложечкой кофе, — меня приняли в команду «лучших одиннадцати». Бог знает почему. Просто мне повезло: шесть мячей забил.
— Ух ты! И такие воспоминания ты считаешь неприятными?
— Мой отец был там. Великое событие, — проворчал Мэт.
— Бьюсь об заклад, он был доволен.
Мэт взглянул Хэйнсу в глаза.
— Не знаю, — произнес он очень тихо. — В том-то и дело, что не знаю.
Хэйнс внимательно посмотрел на Мэта и решил, что лучше поменять тему.
— Ты неважно выглядишь, Мэт. Бурно провел остаток ночи?
— Можно сказать и так.
Хэйнс расстегнул пуговицу на пиджаке и откинулся на спинку кресла.
— Какая девушка эта Мэйхуа! Какое тело!
Да, раздраженно подумал Мэт, какое тело. Только вот где оно сейчас?..
— Знаешь, как тебе надо ее называть? — спросил Хэйнс.
— Как?
— Восточная красавица.
— Вот еще.
— Ты что, теперь сам по себе? Не нуждаешься больше в оздоровительно-развлекательной программе Хэйнса?
— Конечно нуждаюсь, — ухмыльнулся Мэт. — У кого еще в городе все злачные места введены в компьютерный банк данных? Но я не об этом хотел поговорить.
