В первый день плавания, 25 мая, северо-западный ветер грозил выбросить нас на берег Марокко. Все же нам удавалось держать курс 90° к ветру, пока из-за крутой волны не сломались оба рулевых весла и рея. Наши гребные весла из кедра помогли сохранить курс, не позволяя ветру прибить нас к берегу.
26 мая в 8.00 по Гринвичу наши координаты были 31°40′ северной широты, 10°50′ западной долготы.
Очень сильный северный ветер и волны высотой до 3–4 метров вынуждали все внимание уделять маневрированию.
Норман Бейкер и Сантьяго Хеновес соблюдали постельный режим… У Нормана — грипп, температура 39°, Сантьяго страдал от какого-то тропического кожного заболевания. У обоих дело шло на поправку. Пока никто не жаловался на морскую болезнь.
27 мая в 8.00 по Гринвичу наши координаты были 31°20′ северной широты, 11°48′ западной долготы. Сегодня Абдулай Джибрин исправил рулевое весло. Рею тоже починили и еще до вечера лодка стала слушать руля так же, как в начале плавания. «Ра» идет великолепно, скользит по волнам, словно лебедь.
Четвертый день утром, в 8.00 по Гринвичу, координаты — 38°28′ северной широты, 12°23′ западной долготы.
Борт «Ра», 3 июня.
31 мая в 17 часов наша папирусная лодка миновала опасный мыс Юби и повернула на запад, в открытый океан. Прощаясь со Старым Светом, мы увидели напоследок низкий берег, несколько домиков маленького порта в том месте, где Африка образует как бы угол и уходит на юг. После недельного дрейфа вдоль берегов Северной Африки «Ра» обогнула угол. Ветер и течение несут нас по широкой юго-западной дуге к Америке. Если исключить однодневную передышку, могучие волны непрестанно обрушивались со страшной силой на лодку, но «Ра» держится на гребнях как пробка. Мы надеемся, что поединок с волнами умерится, как только мы подальше уйдем вдоль пассатной полосы и перестанут сказываться течения, которые создают волну у побережья и в проливах между Канарскими островами.
Как бы умело современный человек ни научился управлять папирусной лодкой, пришлось основательно потрудиться, чтобы нас не разбило о марокканский берег. Все, чем мы пытались рулить в изрытом волнами море, ломалось. Только связки папируса выдержали все испытания. Оба восьмиметровых рулевых весла сломались одновременно. Запасное мы не тронули: вдруг не выдержит, тогда нечем будет рулить в океане. Но как-то надо было уйти от берега, и мы стали рулить тремя из наших пятиметровых гребных весел. Они тоже сломались; четвертое мы упустили. Одновременно не выдержала рея. Без паруса и руля мы всецело зависели от плавучего якоря и уцелевших весел.
