Через двадцать с лишним лет тот факт, что бальсовый плот покрыл путь, вдвое больший расстояния от Перу до острова Пасхи, побудил Скоттсберга вернуться к вопросу о пасхальском камыше. Повторно исследовав тотору, он заключил, что неверно определил этот камыш как var. paschalis Kuekenth, — на самом деле речь идет о виде, который возделывали на орошаемых участках засушливого приморья Перу и использовали для кровли и для строительства своеобразных лодок, известных также на острове Пасхи.
Открывая этноботанический симпозиум на Десятом конгрессе тихоокеанистов, Ж. Барро подчеркнул надобность заново рассмотреть ботанику тихоокеанских островов и выделить элементы, которые могли быть охарактеризованы ошибочно из-за принятой ранее догмы, будто Америка пребывала в изоляции до того, как ее открыли европейцы.
Зоология пока не подключалась так бурно, как ботаника, к спору о трансокеанских связях. Это естественно, ведь в Америке и Океании мало животных, которых можно далеко перевозить на примитивных, судах. Лотси и Кипер, Латчем и, наконец, Вильгельм после генетических исследований, основанных на селекции, пришли к выводу о доколумбовом распространении в Перу и Чили кур gallus inauris (g. araucana), откладывающих голубые яйца. Вильгельм, кроме того, дважды посетил остров Пасхи, изучая местную курицу, и нашел разновидность, которая тоже откладывает голубые яйца и по другим биологическим признакам очень близка к южноамериканской gallus inauris. Увлекшись вопросом, попала ли эта курица с острова: Пасхи в Южную Америку или наоборот, Вильгельм теперь проводит генетическое исследование, которое может пролить дополнительный свет на эту проблему.
В число неспособных к трансокеанским перелетам пернатых Нового Света входят попугаи. Индейцы Южной Америки часто их приручают, а мумифицированные останки попугаев найдены в древних захоронениях перуанского приморья. Если вспомнить, как далеко от Перу до Полинезии, весьма примечательно, что, как отмечает Фердон, европейцы, впервые попав на острова Туамоту, уже застали там попугаев. Так, Байрон в заметках об атолле Такароа пишет: «Среди птиц, увиденных нами на берегу, были попугаи и попугайчики, а также восхитительные голуби, настолько ручные, что они подпускали нас совсем близко и часто заходили в хижины дикарей». Попугай вполне мог сопровождать, человека на борту южноамериканского бальсового плота, это подтверждает как рисунок такого плота у Гумбольдта, где мы видим попугая на штагах, так и тот факт, что на двух из плотов, отправившихся за последние два десятилетия в Тихий океан из Южной Америки, были полученные в качестве прощального подарка попугаи. Причем один благополучно перенес плавание из Перу до Туамоту (на плоту Эдуарда Ингриса в 1959 г.).
