— Советник, — он протянул руку Лукасу. — Я так и думал, что мы вас тут увидим. Добро пожаловать. Миссис Уивер, Дилан, прошу вас, следуйте за мной.
Кили чувствовала, как учащенно бьется ее сердце, но сказала себе, что волноваться не о чем. Лукас и детектив Страттон шли впереди, о чем-то негромко переговариваясь. Они вошли в комнату для совещаний, где стоял длинный стол, окруженный мягкими стульями. Страттон предложил им сесть и на минуту вышел.
— Лукас, — прошептала Кили, — что происходит? О чем вы с ним говорили?
Лукас положил портфель на сверкающую поверхность лакированного стола и затем откинулся на спинку стула.
— Я просто спросил его, удостоит ли нас своим присутствием окружной прокурор. Он подтвердил, что данное расследование проводится по ее приказу.
— Окружной прокурор? — нахмурилась Кили.
— Морин Чейз, — невозмутимо ответил Лукас. — Ты удивлена?
— Разумеется, — ответила Кили. — Не понимаю, почему я раньше не подумала…
— С какой стати тебе об этом думать? — возмущенно возразил Лукас. — С ее стороны это в высшей степени непрофессионально.
Дверь открылась, и Кили напряглась, ожидая появления рыжеволосой Морин Чейз, но увидела всего лишь детектива Страттона в сопровождении еще одного мужчины в штатском. Они вошли и заняли места по другую сторону стола.
— Это лейтенант Нолте, — сказал Страттон. — Миссис Уивер, Дилан. С Лукасом Уивером вы, я полагаю, знакомы. Он много раз выступал общественным защитником на добровольных началах.
Мужчины пожали друг другу руки. Кили заметила, что у нее дрожат руки, и стиснула их на коленях.
— Итак, — начал Фил Страттон, — мы собрались здесь сегодня, чтобы поговорить о смерти Марка Уивера. Полагаю, мы пришли к единому мнению насчет причины смерти. Он утонул. Тут все просто и ясно, никаких сомнений. Но у нас есть вопросы относительно причин, приведших к инциденту.
— Прошу прощения, — прервал его Лукас. — Если вы собираетесь задавать вопросы этому несовершеннолетнему мальчику, существует специальная процедура…
— Мы все предусмотрели, советник, — невозмутимо ответил детектив. — Дилан Уивер, мой долг — предупредить вас, что у вас есть право хранить молчание. Все, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде. Вам понятно?
Дилан посмотрел на мать округлившимися глазами.
— О мой бог! — ахнула Кили.
Лукас сжал ее руку:
— Это формальность. Им приходится это делать.
Страттон между тем дочитал права, а затем протянул Кили какую-то бумагу.
— Не могли бы вы подписать это, миссис Уивер?
