Удастся ли героям избежать ловушек могущественного фанатика Церкви камерленго Бенедетти и отомстить за павших друзей? Ответ ищите в книге, где ненависть и любовь, кровь и слезы радости сменяют друг друга с безумной скоростью!
Таверна «Старый карп», Отон-дю-Перш, Перш, июль 1306 года
Раймонда вздохнула с облегчением, вытягивая ноги, разбитые ревматизмом. Ах, какое счастье! Стаканчик вина, да еще в приятном обществе. Ее товарка не могла придумать ничего лучше. Она пнула ногой тяжелую корзинку с провизией, купленной на рынке. Мерзавцы! Конечно, последние два года кидались неурожайными, но эти негодяи торговцы, взвинтив цены, беззастенчиво грабили своих покупателей, как разбойники с большой дороги. Раймонда не позволяла себя одурачить и громко, как базарная баба, кричала, что это самое настоящее воровство. Так Раймонда и познакомилась с Мюгеттой, подошедшей к ней, когда она стояла у лотка. После очередной гневной тирады молодая женщина повернулась к пей и поддакнула:
– Ах, моя хорошая, вы во всем правы! Прохвосты наживаются на нищете других. Подумать только! На Рождество фунт сала стоил четверть турского денье*.[1] А сейчас он уже стоит половину! И нас хотят заставить поверить, что свиньи пострадали от непогоды! Над кем они издеваются?
Обрадовавшись этой неожиданной поддержке, Раймонда разошлась не на шутку. Алчный торговец, притворившись смущенным, опустил голову и терпеливо ждал, когда пронесется буря. В эти голодные времена он не испытывал недостатка в клиентах. Пусть эта жалкая старая кляча замолчит и уйдет! Она может возмущаться сколько угодно, его лоток все равно опустеет, а он сам битком набьет карманы к тому времени, когда крикнет «Ату!».[2] А что такого? Если у бедняков нет денег, чтобы покупать… да пусть подыхают! Они так расплодились, что никто не заметит исчезновения нескольких из них.
Раймонда и Мюгетта сразу же прониклись взаимной симпатией и решили скрепить новую дружбу вполне заслуженным кувшинчиком вина в соседней таверне «Старый карп». Мюгетта, зажиточная крестьянка, если судить по ее льняному чепцу, отороченному кружевами, и аметистовому кресту, висевшему на тонкой черной ленте, не говоря уже об обручальном кольце с бирюзой размером с ноготь мизинца, в порыве щедрости, столь редкой в эти времена, воскликнула:
– Я угощаю!
Раймонда не заставила просить себя дважды. Она постоянно чувствовала усталость и была слишком старой, чтобы одной ходить за продуктами, но Ронан, слуга и наперсник графа д'Отона, не хотел ничего слышать. Телега, запряженная ломовой лошадью,
