– Мой старинный друг, – приветствовал ломбардца Гийом де Ногаре, протягивая руки, что служило знаком сердечности – чувства, столь редко проявлявшегося у советника.
– Мессир, благодарю вас, что вы так быстро меня приняли.
– Ваши визиты всегда доставляют мне радость.
Улыбка озарила худое лицо советника. В тысячный раз в голове Цуккари промелькнула одна и та же мысль. Ногаре было лет тридцать, но он казался глубоким стариком. Он был невысокого роста, почти тщедушным. Странные, словно мраморные, веки, лишенные ресниц, делали его лицо еще более неприятным. Ногаре остался верным скромной длинной мантии легистов. Единственной уступкой роскоши была велюровая шапочка, покрывавшая голову и уши.
– Они доставляют радость мне и к тому же оказывают честь, – сказал Цуккари, склоняя голову.
– Присядем, мой добрый друг. Скоро нам принесут виноградный сок и сливовое пюре.
Это был особый знак уважения, поскольку все знали, что Ногаре не давал себе труд любезничать со своими многочисленными визитерами. Уважения, но также и политической тонкости, ведь Цуккари был не только заимодавцем сильных мира сего, но и пользовался доверием понтификов, начиная с высокомерного Бонифация VIII. Климент V,[19] нынешний понтифик, не был исключением. Люди, даже Папы, уходят, а тайны Рима остаются и никогда не исчезают.
– Вы умолчали о цели вашего визита, мой славный Цуккари…
Ломбардец недовольно поджал губы и вновь уклонился от прямого ответа:
– Просто я в затруднительном положении, монсеньор. В очень затруднительном.
В течение нескольких секунд Ногаре рассматривал своего визави: его маленькие толстые ладони, которые тот нервно сжимал, пот, выступивший над верхней губой.
– Черт возьми! – удивился Ногаре. – Я впервые вижу вас в затруднительном положении…
После короткой паузы советник добавил:
– Я наблюдал за многими людьми, лишь делавшими вид, будто они попали в неприятный переплет, и понимаю, что вы действительно не решаетесь сказать правду.
Джорджио Цуккари одобрил этот сомнительный комплимент кивком головы и все же решился:
– Будет лучше, если я обо всем расскажу вам. Я вернулся из Рима…
Он замолчал, поскольку в комнату неслышно вошел слуга с подносом, на котором стояли высокие бокалы из граненого хрусталя и розетки со сливовым пюре. Ногаре, даже не взглянувший на слугу, жестом дал понять, что тот свободен.
– Продолжайте, друг мой, прошу вас…
– Я… Но прежде всего я вновь хочу выразить вам благодарность за ваше… тайное вмешательство, позволившее сохранить мне должность генерал-капитана. Этот негодяй Джотто Капелла
