— Пошла вон! — воскликнула Пиппа, щелкая переключателем. Дальше было не лучше. «Свадьба в нашей жизни». Интервью давал Уайетт Маккой. С ужасом Пиппа услышала, как он объясняет, что никогда не устраивает браков, которые, по его мнению, продлятся недолго, даже если отказ сулит ему крупные неприятности.
— Ты знал! — крикнула Пиппа, остервенело тыча в кнопки пульта. На «Моей большой греческой свадьбе» с воплем «нет!» Пиппа слетела с дивана. Она бросилась к полке с DVD в поисках чего-нибудь, где не будет ни мужчины, ни женщины, ни свадьбы, ни романтической истории.
Она посмотрела «Охоту за «Красным Октябрем»», автоматически сжевав несколько коробочек крекеров и выпив полгаллона молока. Почему Лэнс не звонит выяснить, все ли с ней в порядке? Почему не звонят подружки? И дедушка? Она проверила телефон: заряжен, звонок включен. Должны же они поинтересоваться, куда она подевалась! Кто-нибудь мог бы и забеспокоиться. Кто-нибудь мог бы захотеть обнять ее и прошептать: «Будет, будет, ты ни в чем не виновата. В этой истории ты вела себя более чем благородно».
Пустые фантазии. Не зная, что делать, Пиппа набрала номер бывшего жениха.
— Лэнс? Ты в порядке?
— Пиппа? — сдавленно пропищал он. — Где…
— Если ты посмеешь приблизиться к моему сыну, — прогремела Розамунд, — я привлеку тебя к суду по всей строгости закона! Ты чудовище! — И тишина.
— А ты сопливый кусок дерьма! — завизжала Пиппа так громко, что ее миндалины едва не лопнули. Ее почему-то не удивило, что Лэнс не рассказал матери правду. Увы, его трусость превосходила даже ее собственную глупость. Надо было пережить эту свадьбу, как он и предлагал. Они могли бы целомудренно сожительствовать некоторое время, а потом расстаться. Пошли бы сплетни, но не было бы ничего похожего на ту бурю, которую она вызвала сейчас. Пиппа мрачно уставилась на огромный бриллиант на левой руке. Розамунд, конечно же, потребует его обратно.
Благодарение Господу, Уокеры в состоянии сами позаботиться о себе! Как только Тейн услышит правду, Пиппа немедленно будет прощена и защищена от обид. Ее чтят как святую. И она набрала первый номер из своей телефонной книжки: Тейн.
Номер не обслуживается.
Пиппа позвонила во «Флер-де-Ли»: с тем же успехом.
Задетая за живое, она выключила звук телевизора и погрузилась в полурастительное состояние; челюсти медленно двигались, перемалывая карамельный попкорн, на экране открывали рты говорящие головы. Погода. Спорт. Пиппа не сразу поняла, что очередное изображение — это фотография ее деда. Когда же под его именем возникли два четырехзначных числа, она резко пришла в себя. Дрожащими пальцами подтянула поближе пульт и вернула звук.
