— Где у нас что-нибудь старое?
Пиппа указала на бриллиантовое колье:
— От моей бабушки.
— Что-нибудь новое?
— Бюстгальтер.
— Взятое взаймы?
Пиппа продемонстрировала браслет на ноге, принадлежащий Тейн.
— Синее?
— Татуировка на заднице. Хочешь взглянуть?
— Нет, благодарю. — Джинни стиснула Пиппу в крепком объятии. — Ты готова к испытанию.
Маленькая Арабелла, которая должна была нести цветы, появилась в вышитом викторианском платье. А когда Пиппа надела шлейф, подружки завизжали: невероятно! В эти несколько оставшихся минут волнение стало почти невыносимым. Флористы раздавали букеты гардений и желтых роз. Швеи поспешно делали последние стежки, на всякий случай. Карола уже в десятый раз обрызгалась духами Тейн. В зале духовые квинтеты заиграли вступление.
Седрик поскребся в дверь:
— Все в холл через две минуты.
Его слова вызвали последнее смертоносное облако лака для волос. А потом дверь распахнулась. И все девушки — даже маленькая Арабелла — в ужасе завопили, когда на пороге появился Лэнс. В черном с серым костюме он выглядел просто убийственно.
— Тебе нельзя здесь быть! Это плохая примета! Уходи!
Он отыскал взглядом невесту.
— Я должен поговорить с тобой, Пиппа. Наедине.
Подружки, фотографы, флористы и портнихи вылетели из комнаты так стремительно, словно Лэнс был радиоактивен. Когда помещение опустело, он закрыл дверь на ключ. Некоторое время Пиппа и Лэнс смотрели друг на друга, любуясь совершенной красотой.
— Ты выглядишь восхитительно, — наконец произнес Лэнс. Голос его при этом звучал печально.
Пиппа подвела его к дивану:
— Что-то случилось, правда? Я уже несколько дней чувствую.
Он присел, устремив немигающий взгляд куда-то в бесконечность. Когда же заговорил, это был вновь прежний Лэнс:
— Пиппа, нет никаких сомнений в том, что я всецело люблю тебя. Став твоим супругом, я был бы счастливейшим из смертных. Я надеялся и молился о том, чтобы мы могли нормально жить вместе. Но наследие матери против меня.
— Ты болен? — воскликнула она. Рак? Опухоль мозга? — Я буду заботиться о тебе. Ты поправишься. Лэнс покачал головой:
— Я гей. Всегда им был и всегда буду.
Пиппа едва не задохнулась, когда до нее дошел смысл губительной новости. Наконец она прошептала:
— Кажется, мне нужно выпить.
Он вытащил из кармана фляжку:
— Держи.
Они вдвоем выпили, почти до дна.
— Почему ты мне не рассказал? — простонала Пиппа, едва не плача.
— Я думал, смогу измениться. Меня влекло к тебе больше, чем к какой-либо еще женщине в моей жизни.
