— Пришлите кого-нибудь ко мне в номер за схемой рассадки гостей. Я наконец закончила ее.
— Сию минуту, мадам.
Аккуратно переложив картонки и фишки на стол, Розамунд заказала в номер королевские креветки с салатом из одуванчиков. Она проголодалась и чувствовала себя утомленной. Личный ассистент явится в четыре помочь принять ванну и переодеться. До тех пор необходимо отдохнуть. Но, уже заворачиваясь в шелковый халат, Розамунд услышала тихий стук в дверь.
— Пиппа! — Она ждала официанта или лучше бы, конечно, своего несравненного сына. — Входи, пожалуйста.
— Вам лучше, мэм? Я принесла вам остро-кислого супа. — В торговом центре Джинни заставила Пиппу поесть еще раз, взамен того завтрака, которым ее стошнило.
— Как мило с твоей стороны. — Розамунд внесла поднос в гостиную, и полы халата взметнулись, демонстрируя длинные стройные ноги. Она двигалась с грацией породистого скакуна; под определенным углом даже в лице ее проглядывало нечто лошадиное. Без сомнения, Лэнс унаследовал атлетическую удаль от матери.
— Я прошу прощения за пропущенный завтрак, Пиппа. Возможно, в Далласе принято заставлять почтенную даму ожидать в течение часа. В Хьюстоне для меня было бы абсолютно недопустимо прийти на встречу после такой вопиющей бестактности.
— Понимаю. — Пиппа занесла в свой мысленный банк данных еще один пункт относительно правил этикета в Хьюстоне. — Боюсь, и моя мама занемогла от нервной перегрузки.
— Должно быть, Тейн откусила больше, чем может прожевать, бедняжка. — Розамунд раскрыла картонную упаковку. — Пахнет божественно. Расскажи мне о завтраке.
Розамунд занялась супом, а Пиппа невинно заметила:
— Девочки так взволнованы предстоящей встречей со всеми этими блестящими холостяками.
«Далласские потаскушки!»
— Искренне надеюсь, сегодня вечером они сумеют сосредоточиться. На репетиции это будет крайне сложно.
Свадьба должна была состояться в симфоническом центре «Майерсон». Рабочие соорудили отделанное мрамором продолжение сцены, дабы разместить Далласский симфонический оркестр и хор, ансамбль колоколов, два духовых квинтета, свиту жениха и невесты и, наконец, далеко не последнее, шлейф свадебного платья Пиппы — произведение портновского искусства с тисненым изображением того, что Тейн называла своим фамильным гербом. Расправленный во всю длину, шлейф вполне заслуживал собственного почтового индекса. В попытках разрешить столь сложную задачу Тейн и Уайетт дважды арендовали центр «Майерсон», приглашали музыкантов, тридцать актеров и провели несколько прогонов. Подлинное крушение надежд Уайетт пережил, когда даже на пятом прогоне хор, исполнявший «Аллилуйя», не успевал закончить мелодию, а небольшая армия спутников новобрачных запаздывала с отступлением из зала. В конце концов он рассчитал, что шаг каждого участника процессии должен составлять двадцать два дюйма в секунду, чтобы успеть покинуть зал, прежде чем духовые квинтеты «откроют огонь».
