"И как ты это терпишь" — сказал Андрей, ударяя пидара точно между глаз, после чего тот шлепнулся навзничь, пластом, даже не согнувшись в падении. Затем он толчком в спину направил меня в сторону метро.
— Ждать бесполезно — добавил он — переделаем числа на билетах или сдадим их так — авось не заметят.
— А что с этим? — спросил я, кося глазами на лежащего.
— Подметать будут — уберут — ответил Андрей со своей странной и очень неприятной усмешкой, когда у него кривился только левый уголок рта.
Я обернулся по сторонам и увидел, что мент, маячивший около табло, удаляется в сторону противоположную от нас…
В те годы удостоверение ветерана Великой Отечественной Войны (ВОВ) открывало перед его владельцем многие, закрытые для других, двери (в основном магазинов) и давало возможность овладеть, без долгого стояния в очереди, многими чудесам науки и техники (например, к стиральной машине "Малютка", которую мечтали иметь все молодые семьи).
Большинство пользовалось этими привилегиями только для себя лично и своих близких. Но были и такие, которые превращали свое ветеранское удостоверение в источник наживы. Я сам, неоднократно, обращался к ним за помощью — и, когда надо было купить швейную машинку и, когда требовалось достать дефицитное лекарство.
В конце брежневизма, а особенно после него, когда количество и длина очередей резко возросли, во многих местах, стали появляться "помощники" с ветеранскими книжками, которые проходили (или проводили) без очереди за скромную оплату в виде (на дешевые товары) удвоенной цены. Особенно широко это развилось в билетных кассах. Благо билеты тогда были не именные.
И вот, как-то весной 1984 года, мне пришлось покупать билеты в кассах Белорусского вокзала. Я вошел в огромный, светлый от гигантских окон зал, вся противоположная стена которого, представляла собою длинный ряд кассовых окошечек из которых, по каким-то непонятным, принятым в те годы, соображениям, работало только два! Поэтому через весь зал, напоминая гигантского удава из мультфильма "38 попугаев", тянулась и извивалась огромная очередь, раздваивавшаяся только перед самыми кассами. И это еще больше усиливало сходство с удавом.
Приобретенный мною за несколько командировочных лет опыт подсказывал, что стоять не менее двух-трех часов — собственно говоря — на это я и рассчитывал. Как говорилось тогда в шутку, словами какого-то партийного деятеля: "нам не ждать милостей от природы". Поэтому я безропотно встал в конец очереди, осмотрел, постаравшись запомнить, своих соседей — на случай, если придется выйти покурить, а очередь за это время сдвинется, и стал ждать.
