Когда Дмитрий послал Волка с товарищами в тайник, Бунко остался наверху, в подклети…
Князь Дмитрий велел ему и другим, бывшим в подклети, подняться наверх…
— Придёте, как позову, — сказал Шемяка, — а пока ступайте в терем…
Князю, вероятно, хотелось несколько минут побыть одному…
Бунко с товарищами поднялся по лестнице в горницы…
— Бунко, — обратился к нему княжеский стремянный, — обожди здесь, на лестнице: может, князь покличет… А тогда и нам скажешь…
Рязанец снова спустился до половины лестницы и сел в темноте на ступеньках…
Он видел отсюда князя и мог бы легко его услыхать, если бы даже тот позвал и не особенно громко…
Первые слова, произнесённые Дмитрием, ясно долетели до рязанца…
Бунко, услыхав имя великого князя Василия, вздрогнул и навострил уши…
А князь Дмитрий, предвкушая близкую месть, произнёс несколько горячих фраз, совершенно не подозревая, что его подслушивают.
«Собирается ослепить брата! Ой, Господи!» — ужаснулся про себя рязанец.
В эту минуту из подполицы выбрался Волк. Бунко поспешил подняться наверх, в терем…
Мимо него через несколько минут прошли плачущие женщины… Княгиня Марья едва держалась на ногах… Две боярыни её бережно поддерживали…
Потом Бунко и ещё четверых приставили караулить княгиню с детьми…
Ему страстно хотелось шепнуть им, что он постарается предупредить великого князя… Страшная участь, ожидавшая Василия, тронула даже не особенно мягкое сердце боярского сына…
Бунко стал выжидать удобного момента.
Случай наконец представился.
Князь Дмитрий прошёл в опочивальню княгини Марьи. Оттуда сейчас же послышался его громкий, повелительный голос…
Дмитрий вышел.
Княгини и боярыни немного позамешкались.
— Торопить бы баб надо!.. — равнодушным голосом обратился Бунко к своим товарищам и, не ожидая ответа, направился к дверям опочивальни…
Он заглянул в терем.
У самой двери старая княгиня Софья заботливо укутывала одного из своих маленьких внуков.
— Поживей, боярыни, — умышленно громко обратился Бунко в старухе, — государь гневаться будет!..
Княгиня Софья подняла глаза и посмотрела на рязанца.
— Государыня-матушка, — прошептал Бунко, делая к ней шаг и подавая ей знак рукою, — не убивайтесь: упрежу великого князя!
Княгиня Софья быстро кивнула ему головой. Рязанец вышел из горницы.
— Копаются бабы, чтоб им!.. — произнёс он, зевая и садясь на скамью. — А что, братцы, к полудню-то, я чаю, будем в обители?…
Он сказал это так небрежно, что никто не придал значения его словам.
— К полудню-то как успеть, — отозвался один из сторожей, — к вечеру-то и то дай Бог!..
