пронеслось над толпами. Дрожащая рука, благословляя, протянулась к чёрному небу. На хоругвях веяли кресты. Тонкие ладанные дымки струились в небо: но небо было мертво. Тысячи и тысячи губ, повторяя «имя», брошенное им urbi et orbi
[6], звали Бога, тысячи и тысячи глаз, поднявшись кверху вслед за триперстием и дымками кадилен, искали там за мёртвым и чёрным беззвездием Бога.
Тщетно: Он был мёртв.
1922
