Чтобы люди слышали-знали:
Никогда того не бываетъ,
Чтобы Правду Кривда загубила.
На крестѣ Правда помираетъ, —
Во гробѣ Правда не истлѣваетъ,
На третій день воскресаетъ!
Мать-сыра-земля Правды не укроетъ,
Бѣлъ-горючъ камень Правды не удержитъ…
Воскресъ Христосъ — и Правда воскресла.
A я на васъ не въ обидѣ!
Вотъ вамъ по красному яичку!
Вошелъ нашъ Господь Исусъ Христосъ въ зеленую рощу:
Какъ вошелъ онъ въ зеленую рощу,
На всѣхъ древахъ цвѣты заалѣли,
На всѣхъ древахъ веселыя пташки запѣли:
На одномъ древѣ цвѣты не заалѣли,
На одномъ древѣ пташки не запѣли!
Средь рощи — бѣлая поляна,
Средь поляны — дрожитъ проклятое древо,
Проклятое древо — осина,
На осинѣ — гніючее тѣло,
Повѣшенникъ, Іуда-Предатель…
Зубы выщерилъ,
Глаза вытаращилъ,
Повѣсилъ языкъ на бороду:
На макушкѣ сидитъ черный воронъ,
Когти когтитъ, клювъ остритъ,
Хочетъ Іудѣ темя склевать…
Воззрѣлъ Господь нашъ Исусъ Христосъ на проклятаго Іуду,
Вздохнулъ, изъ очей слезу выронилъ.
Упала слеза на Алатырь-камень,
И прожгла слеза Алатырь-камень
На тысячу верстъ и на сто саженей,
Ажъ теперя въ камнѣ путь видать:
Отъ Ерусалмма-града путь — на земной пупъ,
Отъ земного пупа на Царьградъ,
Отъ Царьграда на каменну Москву,
Къ чудотворцамъ Сергію-Троицѣ,
Отъ Москвы на Большой камень, —
A гдѣ пути конецъ,
И міру конецъ:
Живетъ самоядь,
Линная и долинная,
Живутъ дивіи народы,
Гоги и магоги,
Ихъ же заключилъ въ гору Александра, македонскій царь,
A выйти имъ изъ горы — къ свѣтопреставленію.
Вздохнулъ Господь нашъ Исусъ Христосъ,
Молвилъ онъ Іудѣ-Предателю:
— Охъ ты, Іуда-Предатель, чадо неразумное!
Чадо строптивое!
Чадо невѣрное, обманчивое!
Легко ли Мнѣ, чадо, тебя зрѣти?
Легко ли Мнѣ, чадо, о тебѣ промыслити?
Доселѣ ты, чадо, съ кисою ходилъ,
