- Профессор, я заглянул в ваши заметки. Прошу прощения, но что это? - Я указал на листок бумаги со словами "мультишизол", "уплотнитель множелина".
- А, это... Видите ли, существует план, или, скорее, идея, хинтернизации (по имени автора, Эгоберта Хинтерна) - восполнять нехватку внешнего пространства иллюзорным внутренним, то есть пространством души, метраж которой физическим ограничениям не подлежит. Вам, должно быть, известно, что благодаря различным зооформинам можно на время стать - то есть почувствовать себя черепахой, муравьем, божьей коровкой и даже жасмином (при помощи инфлоризирующего преботанида). Можно расщеплять свою личность на две, три, четыре и больше частей, а если дойти до двузначных цифр, наблюдается феномен уплотнения яви: тут уж не явь, а мывь, множество "я" в единой плоти. Есть еще усилители яви, интенсифицирующие внутреннюю жизнь до такой степени, что она становится реальнее внешней. Таков ныне мир, таковы времена, коллега! Omnis est Pillula. [Все сущее - пилюля (лат.).] Фармакопея теперь - Книга судеб, альфа и омега, энциклопедия бытия; никаких переворотов не ожидается, раз уж есть бунтомид, оппозиционал в глицириновых свечах и экстремин, а доктор Гопкинс рекламирует содомастол и гоморроетки - можно спалить небесным огнем столько городов, сколько душе угодно. Должность Господа Бога тоже вполне доступна, цена ей семьдесят пять центов.
- А еще появилось такое искусство - зудожество, - заметил я. - Я слышал... нет, осязал "Скерцо" Уаскотиана. Не скажу, чтобы оно доставило мне эстетическое наслаждение. Я смеялся в самых серьезных местах.
- Да, это все не для нас, мерзлянтропов, потерпевших крушенье во времени, - меланхолически подтвердил Троттельрайнер. Словно бы что-то преодолев в себе, он откашлялся, посмотрел мне в глаза и сказал: - Как раз сейчас, Тихий, начинается конгресс футурологов, иначе говоря, дискуссия о бустории человечества. Это LXXVI Всемирный съезд; сегодня я был на первом заседании оргкомитета и хочу поделиться впечатлениями...
- Странно! Я читаю газеты довольно внимательно - нигде ни строчки об этом конгрессе...
- Потому что он тайный. Вам понятно, я думаю: ведь среди прочих будут обсуждаться проблемы химаскировки!
- И что? Дело плохо?
- Ужасно! - произнес профессор с нажимом. - Хуже и быть не может!
- А вчера вы пели другие песни, - заметил я.
- Верно. Но учтите, пожалуйста, мое положение - я только сейчас знакомлюсь с последними результатами исследований. То, что я слышал сегодня... это, знаете ли... впрочем, сами можете убедиться.
