Наконец речь зашла о том, что гораздо больше меня занимало. Я рассказал ему о своих опасениях и своем отвращении к новой цивилизации. Он возмутился, но слушал внимательно и - добрая душа! - посочувствовал мне. Он даже потянулся к жилетному карманчику за сострадалолом, но остановился, вспомнив о моей неприязни к психимикатам. Однако, когда я договорил, лицо его приняло строгое выражение.
- Плохи ваши дела. Тихий. Ваши жалобы не затрагивают сути вещей. Она вам попросту неизвестна. Вы даже не догадываетесь о самом главном. По сравнению с этим "Прокрустикс" и вся остальная псивилизация - мелочь!
Я не верил своим ушам.
- Но... но... - заикался я. - Что вы такое говорите, профессор? Что может быть еще хуже?
Он наклонился ко мне через столик:
- Тихий, я открою вам профессиональную тайну. О том, на что вы сейчас жаловались, знает каждый ребенок. Развитие и не могло пойти по другому пути с тех пор, как на смену наркотикам и прагаллюциногенам пришли так называемые психолокализаторы с высокой избирательностью воздействия. Но настоящий переворот совершился лишь четверть века назад, когда удалось синтезировать масконы, или пуантогены, - то есть точечные галлюциногены. Наркотики не изолируют от мира, а только изменяют его восприятие. Галлюциногены заслоняют собою весь мир, в этом вы убедились сами. Масконы же мир подделывают!
- Масконы... масконы... - повторил я за ним. - Знакомое слово. А-а, концентрации массы под лунной корой, глубинные скопления минералов? Но что у них общего?..
- Ничего. Теперь это слово значит - то есть фармачит - нечто совершенно иное. Оно образовано от "маски". Введя в мозг масконы определенного рода, можно заслонить любой реальный объект иллюзорным - так искусно, что замаскированное лицо не узнает, какие из окружающих предметов реальны, а какие - всего лишь фантом. Если бы вы хоть на миг увидели мир, в котором живете на самом деле - а не этот, припудренный и нарумяненный масконами, - вы бы слетели со стула!
- Погодите. Какой еще мир? И где он? Где его можно увидеть?
- Где угодно - хоть здесь! - выдохнул он мне в самое ухо, озираясь по сторонам. Он придвинулся ближе и, протягивая мне под столом стеклянный флакончик с притертой пробкой, доверительно прошептал: - Это очухан, из группы отрезвинов, сильнейшее противопсихимическое средство, нитропакостная производная омерзина. Даже иметь его при себе, не говоря уж о прочем, тягчайшее преступление! Откройте флакон под столом и вдохните носом, один только раз, не больше, как аммиак. Ну, как нюхательные соли. Но потом... Ради всего святого! Помните: нельзя терять голову!
