- Наbla usted espanol? [ Вы говорите по-испански? (исп.)] - обратился ко мне первый из них, стягивая с головы маску. Лицо у него было смуглое, с усиками.
- Нет, - ответил я. - Но вы наверняка говорите по-английски? Так ведь?
- Какой-то нахальный гринго, - бросил тот, с усиками, второму. Все, как по команде, сдернули маски и взяли меня на мушку.
- Что, в канал? - спросил я с готовностью.
- К стенке! Руки вверх, да повыше.
Дуло уперлось мне под ребро. Ну до чего же подробная галлюцинация, подумал я; даже автоматы обернуты в полиэтиленовые мешки, чтоб не промокли.
- Их тут больше пряталось, - заметил водолаз с усиками, обращаясь к соседу, плотному и черноволосому, который пытался зажечь сигарету. Видно, он-то и был у них главный. Они осмотрели наше кочевье, с грохотом пиная банки из-под консервов и опрокидывая надувные кресла; наконец офицер спросил:
- Оружие?
- Обыскал, господин капитан. Нету.
- Можно опустить руки? - спросил я, по-прежнему стоя у стены. - А то затекли уже.
- Сейчас навсегда опустишь. Прикончить?
- Ага, - кивнул офицер, выпуская дым из ноздрей. - Хотя нет! Отставить! скомандовал он.
Покачивая бедрами, он подошел ко мне. На ремне у него болталась связка золотых колец. "Удивительно реалистично!" - подумал я.
- Где остальные? - спросил офицер.
- Вы меня спрашиваете? Выгаллюцинировали через люк. Да вы и так знаете.
- Чокнутый, господин капитан. Пусть уж лучше не мучается, - сказал тот, с усиками, и взвел спусковой крючок через полиэтиленовую оболочку.
- Не так, - остановил его офицер. - Продырявишь мешок, дурень, а где взять другой? Ножом его.
- Извините, что вмешиваюсь, - заметил я, немного опустив руки, - но мне все же хотелось бы пулю.
- У кого есть нож?
Начались поиски. "Разумеется, ножа у них не окажется! - размышлял я. - А то все кончилось бы слишком быстро". Офицер бросил окурок на бетон, с гримасой отвращения раздавил его ластой, сплюнул и приказал:
- В расход его. Пошли.
- Да, да, пожалуйста! - торопливо поддакнул я.
Это их удивило. Они подошли ко мне.
- На тот свет торопишься, гринго? С чего бы? Ишь как упрашивает, каналья! А может, пальцы ему отрезать и нос? - переговаривались они.
- Нет-нет! Прошу вас, господа, сразу, без жалости, смело! - ободрял я их.
- Под воду! - скомандовал офицер.
Они опять натянули на себя маски; офицер отстегнул верхний ремень, достал из внутреннего кармана плоский револьвер, дунул в ствол, подбросил оружие, как ковбой в заурядном вестерне, и выстрелил мне в спину. Нестерпимая боль пронзила грудную клетку. Я начал сползать по стене; он схватил меня сзади за плечи, повернул лицом к себе и выстрелил еще раз, с такого близкого расстояния, что вспышка ослепила меня. Звука я уже не услышал. Потом была кромешная тьма, я задыхался - долго, очень долго, что-то тормошило меня, подбрасывало, хорошо бы, не "скорая помощь" и не вертолет, думал я; окружающий мрак стал еще чернее, наконец эта тьма растворилась, и не осталось совсем ничего.
