Был еще один возможный удар, который мог оказаться роковым для Сталина в этой сложнейшей ситуации: военный переворот, который могли произвести крупные военачальники и - что было бы особенно опасно - руководители органов государственной безопасности.
"Когда же мог возникнуть заговор с целью отстранения от власти группы Сталина? - задается вопросом историк Ю.Н. Жуков. И отвечает: - В протоколе допроса Ягоды утверждается - в 1931-1932 годах. Вполне возможно, ибо именно тогда разногласия в партии достигли своего очередного пика: "дела" Слепкова (школа Бухарина), Сырцова-Ломинадзе, "право-левой" организации Стэна, группы Рютина, высылка за связь с последней в Минусинск и Томск Зиновьева и Каменева.
Но скорее всего, тогда возникла еще неясная, неоформившаяся мысль. Заговор же как реальность... скорее всего следует отнести к концу 1933 началу 1934 годов. Как своеобразный отклик на дошедший до СССР призыв Троцкого "убрать Сталина", совершить новую, "политическую" революцию, ликвидировав "термидорианскую сталинистскую бюрократию".
Не было полного доверия у Сталина к некоторым руководителям ОГПУ. Высказывалось мнение о его особо доверительных отношениях с Ягодой. Но это опровергает следующий документ: собственноручная записка Сталина Менжинскому (без даты, но, по-видимому, незадолго до смерти последнего):
"Т. Менжинский! Прошу держать в секрете содержание нашей беседы о делах в ОГПУ (пока что!). Я имею в виду коллегию ОГПУ (включая Ягоду), члены которой не должны знать пока что содержание беседы... Привет! И. Сталин".
Очевидно, были некоторые вопросы, которые Сталин считал нужным скрывать даже от первого заместителя Менжинского - Ягоды. И, надо сказать, подозрительность Сталина была оправдана.
В декабре 1934 года было арестовано много "белогвардейцев" в Москве и Ленинграде, якобы причастных к убийству Кирова. Судили их без долгого расследования. 37 человек были приговорены к смертной казни за "подготовку и организацию террористических актов против работников советской власти". Так было на суде в Ленинграде, а в Москве по такому же обвинению было расстреляно 33 человека.
Учтем, что не менее сурово были наказаны даже те, кто был знаком или находился в родственных отношениях с Николаевым, не имея прямого отношения к убийству. На этом фоне очень странными выглядели результаты суда над руководящими работниками Ленинградского НКВД, которые были ответственны за безопасность Кирова.
