"Т. К-в! Меня опорочили и мне трудно найти где-либо защиты. Даже после письма на имя Сталина мне никто не оказал помощи, не направил на работу... Однако я не один, у меня семья. Я прошу обратить Ваше внимание на дела института и помочь мне, ибо никто не хочет понять того, как тяжело переживаю я этот момент... Я на все буду готов, если никто не отзовется, ибо у меня нет больше сил. Я не враг".
В общем, нетрудно понять бедствующего безработного. Только несколько непонятно выглядит приписка: "Я не враг". Словно человек заранее хочет подчеркнуть, что никаких политических претензий к властям у него нет.
А вот что показала на допросе его жена:
"В последнее время Николаев был в подавленном состоянии, больше молчал, мало со мной разговаривал. На настроение его влияло еще неудовлетворительное материальное положение и отсутствие возможности с его стороны помочь семье".
Или такое ее свидетельство:
"Дневник стал отражать упаднические настроения Николаева, который выражал тревогу по поводу материальной необеспеченности семьи...
До августа 1934 года я принимала участие в записях, в августе я находилась в отпуску в Сестрорецке..."
Обратим внимание на то, что проводила она отпуск в престижной дачной местности под Ленинградом, несмотря на "материальные затруднения". Странновато, что дневник Николаева вели, оказывается, они вместе!
Еще более удивительные обстоятельства выясняются при ознакомлении с показаниями на допросе М.Т. Николаевой, матери убийцы:
"В материальном положении семья моего сына Леонида Николаева не испытывала никаких затруднений. Они занимали отдельную квартиру из трех комнат в кооперативном доме, полученную в порядке выплаты кооперативного пая. Дети были тоже обеспечены всем необходимым, включая молоко, масло, яйца, одежду и обувь".
То же подтверждает и обвинительное заключение по делу "Ленинградского центра". Там, в частности, отмечено: "Об отсутствии у обвиняемого Николаева в этот период каких-либо материальных затруднений говорит и то обстоятельство, что Николаев занимал прилично обставленную квартиру из трех комнат".
У его жены официальное материальное положение тоже было не блестящим. Однако некоторые моменты ее биографии также заслуживают внимания.
Мильда Петровна Драуле была дочерью латышского батрака, она была серьезней, спокойней и на три года старше мужа, защищала революционный Петроград от Юденича. Имела партстаж с 1919 года, была уважаема товарищами в Лужском уездном комитете партии, где работала заведующим сектором учета. Ее избрали председателем товарищеского суда.
