— Чего же радоваться? Здесь ли работать, там ли — не все равно?
— Гм… Может, и не все равно. Что же ты умеешь делать? Вышивать знаешь?
— Нет… Так маленько, а только не скажу, чтобы знала.
— К чему ж мне тебя приспособить? Посажу хоть нитки сучить. Пойдем в девичью!
Идя следом за Феклой, Груня дивилась, почему это старуха вдруг словно не та с ней стала: говорит так, будто сердита на нее за что-нибудь.
— Вот вам новая товарка, девоньки. Потеснитесь, дайте-ка ей места в уголку! — промолвила ключница, войдя с Аграфеной в большую, светлую комнату, в которой работали — шили, вышивали с десяток девушек. Все они были знакомы Груне.
— Что это ты, Груняша, со двора, — ведь ты в птичницах, кажись, была? — да вдруг сюда попала? — спросила одна из них.
— Боярин прислал, — ответила за нее Фекла.
— А! — многозначительно протянула спрашивавшая и насмешливо улыбнулась.
Остальные переглянулись между собой.
Фекла Федотовна посадила Груню на лавку, показала, что и как надо работать, и вышла.
Аграфена принялась за дело, но оно не спорилось. Ее смущали эти несколько пар глаз, не то с насмешкой, не то с любопытством устремленных на нее.
«Чего они на меня все уставились?» — думала девушка и чувствовала, что кровь приливает к ее щекам.
В то время, когда она с Феклой подходила к дверям девичьей, оттуда несся громкий говор, теперь же царила тишина. Все словно воды в рот набрали, разве изредка перешепнется одна с другой, ухмыльнутся да и опять замолкнут.
Смущение Груни росло. Работа совсем перестала идти на лад.
— Сделай милость, покажи, как нужно, — робко обратилась она к сидевшей рядом с нею девушке.
Соседка нехотя показала.
— Брось, Грунька! Тебе разве этому учиться нужно? — заметила сидевшая против Аграфены рябая рыжая девка.
Груня вопросительно уставилась на нее.
— Тебе надо учиться целоваться жарче, обниматься крепче. Али тебя уж Ильюшка этому понаучил вдосталь?
Кругом послышался смех. Лицо Груни залилось яркой краской, теперь уже краской гнева.
— Тебе-то что до меня и до Ильи? — вскричала она.
— Вестимо, мне что! Целуйся хошь с ним, хошь с боярином!..
— Рябая корова! — выругалась Аграфена.
— Ишь, ты! «Такая» да еще и ругается, — воскликнула задетая за живое девка.
В это время вошла Фекла и присела среди девушек. Все притихли.
— У меня, Фекла Федотовна, дело на лад не идет, — обратилась к ней Груня.
Старуха отмахнулась равнодушно.
— А ну, как идет! — сказала она и тут же заметила рыжей неприятельнице — Таисья! Чего это ты узлов насажала? Нешто так вышивают!
