Утром Вера Васильевна пришла в ОБХСС, через день Шиков был арестован, следом — «его человек» из райжилотдела, за ним — третий, четвертый. Дело разрасталось как снежный ком. Последним в преступной цепочке оказался заместитель председателя райисполкома Юрий Александрович Куликов, чье заявление на имя прокурора района лежало сейчас на столе перед Панферовым.
Владимир Константинович еще раз перечитал написанное и отодвинул от себя лист бумаги.
Он был знаком с Куликовым. Встречался на заседаниях, в райкоме. Сравнительно молодой, энергичный, он всегда был внимателен, корректен. Казался уравновешенным, твердо стоящим на ногах человеком. И вдруг... Нет, тут «вдруг» не подходит. Не бывает таких сказочных превращений — в этом убеждал Панферова почти двадцатилетний опыт работы в прокуратуре — сегодня человек честный, завтра вор! Процесс перерождения, как правило, долгий, проходящий под привычной внешней оболочкой порой незаметно не только для окружающих, но и для самого человека.
Тот же Куликов первую взятку принял, наверное, не без душевных мучений. А потом притерпелся и уже в следующий раз страдал и боялся меньше. Постепенно слабел иммунитет, привитый прежней жизнью, начинался активный процесс душевной коррозии.
Но в итоге-то все равно крах. И чем дальше, тем страшнее неизбежность кары. И невыносимей чужая маска, которую приходится носить день за днем, долгие годы, играя придуманную роль, выдавая себя за другого, достойного человеческого уважения. Почему же не прервать эту муку, не вернуться к людям? Не начать все сначала, с красной строки?
Полтора месяца назад Панферов был уверен, что Куликов наконец-то решился, преодолел себя... Так в чем же причина? Запоздалые муки совести? Страх, слабость? По всей вероятности, все вместе. Но прежде всего — слабость воли, характера, нравственных устоев, разъеденных ржавчиной лести, алчности, соблазном легких денег, круговой порукой. Может быть, впервые за много лет он тогда попытался вырваться из этого порочного круга, но слишком мало осталось сил, слишком ненадолго их хватило. И прыжок в окно — отчаянная попытка рассчитаться сразу за все, в конечном итоге тоже слабость. Если бы Куликов мог понять, что это не выход...
Неожиданный телефонный звонок прервал невеселые раздумья Панферова. Звонили из больницы, где лежал Куликов.
— Товарищ прокурор, поздравьте. Поставим на ноги вашего пациента.
— Серьезно?
— Сам не поверил бы. Шутка сказать — с шестого этажа! И всего-навсего перелом ног, не считая незначительных повреждений. Вы когда-нибудь слышали о подобном?
