- Э, да, похоже, наши там уже обустраиваются, - пробурчал Петрович. - Давайте поднажмем.
Похоже, здание целиком отдали в распоряжение гостей с востока. Внизу "подгорцы" - как сами они себя порой называли - уже выставили свой пост, и вряд ли местные имели право на это обижаться.
Рядом с тремя знакомыми бойцами на крыльце стояли двое деревенских и докуривали вонючие сигареты, тревожно глядя на небо.
- Это вы, значит, нас повезете? - спросил один из них, невысокий человек в очках со старой пластмассовой оправой.
- Чего? - удивился Дэн, который шел первым, и поэтому решил, что вопрос адресован ему, - Ну-ка, поясни, куда и кого.
- Да все говорят, что с вами двинем на новое место жительства.
Презик и Петрович переглянулись, а Александр посмотрел с сомнением. Если бы их задачей было только вывезти пятьсот или даже тысячу человек - это было бы слишком просто. Даже со скидкой на риск попасть под обстрел. И уж тем более не имело смысла Сергею Борисовичу бросать дела в городе и приезжать сюда. Данилов готов был спорить, что на экспедицию имеются другие виды, кроме содействия в эвакуации.
- Не знаю, может, и двинем, - неопределенно ответил Дэн. - А вы, стало быть, не ракетчики?
- Да куда там. Мы тутошние. Из колхоза.
- Вот память у людей, - усмехнулся Дэн. - Уже тридцать лет никаких колхозов нет. Только общества с ограниченной ответственностью.
- Нигде нет, а у нас есть, - набычился второй мужик и зло зыркнул.
- Ты это, брат, не кипятись, - положил ему руку на плечо очкастый. - Товарищи издалека приехали, а ты на них волком... А насчет ответственности - поэтому и докатились до такого дерьма, что никто не за что не отвечал.
Если он и был его братом, то от разных отцов. Угрюмый как сыч и невозмутимый как каменная глыба, в болотных сапогах, в засаленной камуфляжной куртке, которую так и хотелось назвать фуфайкой - второй почему-то напомнил Саше карикатурных русских из комиксов, только балалайки и медведя не хватало.
Зато была кобура. Вряд ли там был маузер, да и на голове вместо фуражки была обычная кожаная кепка, но общий имидж это не меняло: резкие черты грубовылепленного, рябоватого лица, синеватая щетина оживили в памяти Александра героев Шолохова. Да и говорил этот "Макар Нагульный" короткими рубленными фразами, все время держа огромные красные ручищи в карманах.
- Иннокентий Краснов, - представился тот, что в очках. - Можно просто Кеша. А это Слава. Фамилия такая же.
