- Стал Егором Гайдаром, - мрачно закончил за него Сергей Борисович. - Обнаглел от вседозволенности. Решил, что так жить нельзя, и все разломал.
- Ну это брак, дефект. У нас для такого не было питательной среды. Мы все люди простые, не богема.
- А как вы определяли потребности? - не унимался въедливый майор. - Где критерий того, что считать потребностью, а что капризом?
- Если община может позволить себе дать это каждому - она должна дать. Если нет, значит, это каприз. Хрустальный дворец - каприз. И норковая шуба из пластин - тоже каприз.
- Во внешнем мире так не считали, - возразил Демьянов. - И шубы были, и в Турцию летали.
- Не все. А многого другого не было. Но если бы кто-то у нас очень захотел, мы бы отправили хоть на Карибы. Если человек хороший. Но все предпочитали отдыхать здесь или на Алтае.
- А как вы стимулировали людей? С этим в СССР были проблемы.
- У нас не было. Кто плохо работал, получал порицание. Кто лучше - пользовался уважением. Этого хватало.
- Понятно... Я надеюсь, жены у вас не общие?
- Знамо дело, общие, - встрял председатель, хлопнув своего замполита по плечу, - Правила пользования устанавливаются сходом. Обычно по дням недели, но некоторые кадры предпочитают одновременно... по-большевистски. Все по знаменитому декрету, - и он фамильярно подмигнул.
Демьянов нахмурил брови. Он не очень любил шутки ниже пояса, считал недостойным мужчины и злился, даже когда включали современные комедии. Но, по крайней мере, у батяни было чувство юмора. Это только в книжках - если положительный герой, то ангел с крылышками, а если враг - то и похотливая скотина, и трус, и ничтожество. В жизни в каждом столько намешано, что не отделишь.
А декрет времен гражданской войны был фальшивкой. Хотя были... были горячие головы, которые могли и такое воплотить. Вспомнить Коллонтай с ее теорией стакана воды.
- Ну а свое ЧК у вас есть? - перевел разговор майор.
- Сам товарищ Дзержинский позавидует. Подвалы и застенки полны инакомыслящими... А если по правде, то нет надобности, - учитель стал серьезным, - Все проблемы решаем по-свойски. Да и редко они возникали. Так, если кто запил, загулял.
- А кражи, убийства, грабежи?
- Двадцать лет как не было.
- И даже после войны?
- Только от чужих.
"Чужие". Слово неприятно резануло майора. Даже в этом колхозном раю была резкая грань между теми, кто по эту сторону забора и теми, кто по другую. Хотя, этого и следовало ожидать. Им-то самим никто не помогал, всего они добились сами.
