Цецилия хотела ответить ей: «Но что, если его нет уже на этом свете?» — но слова замерли на ее устах. Ей подумалось, что нельзя сомневаться в милосердии небес, своими дурными мыслями она могла навлечь лишь беду. Девушка вошла к себе совсем в другом настроении: спокойствие маркизы передалось и ей.
И в самом деле, как она могла подумать, что Генрих не вернется? Он опаздывал всего на несколько недель, вот и все. Вероятно, «Аннабель» в назначенный день не вышла в море. Генрих сейчас в дороге, а может быть, уже в Англии или даже во Франции. Он вот-вот приедет, а ее труд не окончен, и Цецилия, преисполненная минутной бодрости и надежды, принялась за свое платье: все новые и новые цветы росли под ее иголкой, как под иглой феи.
Так прошли еще три месяца. Цветы были закончены, и платье сделалось удивительным. Те, кто видел его, говорили, что оно слишком хорошо для простой женщины.
Цецилия начала вышивать ничем не заполненные промежутки.
Однажды поутру Аспазия вошла в комнату молодой девушки, чего раньше никогда не случалось.
— Что такое, Аспазия? — вскрикнула Цецилия. — Не случилось ли чего с бабушкой?
— Нет, слава богу, с госпожой все хорошо. Просто в бюро больше нет денег… Я пришла узнать, где они спрятаны.
Холодный пот выступил на лбу Цецилии. Минута, которой она страшилась, настала.
— Я поговорю об этом с бабушкой, — ответила бедная девушка.
Цецилия вошла к маркизе и сказала:
— Бабушка, мои страшные предчувствия оправдались.
— Какие, душенька? — спросила маркиза.
— Наши средства истощились, а Генрих все еще не вернулся.
— О! Он приедет, милое дитя, он приедет.
— Но что же… Как же нам теперь быть?
Маркиза посмотрела на свои руки. Ее мизинец украшал прекрасный перстень, усыпанный бриллиантами.
— Что ж, — сказала она, вздыхая, — едва ли я могу расстаться с этим кольцом, но если никакого другого средства нет…
— Вы можете отдать только бриллианты, а кольцо оставить, милая бабушка, — ответила Цецилия.
Маркиза тяжело вздохнула еще раз, что говорило о том, что ей не легче расстаться и с бриллиантами.
Цецилии не хотелось, чтобы кто-нибудь знал об их стесненном положении, и она сама пошла к ювелиру, от которого вернулась с восемьюстами франками и золотым ободком кольца.
К одному несчастью бедной девушки теперь добавилось и другое. Но если с разлукой Цецилия ничего не могла поделать, то с их бедственным положением справиться было в ее силах. Ювелир ей показался человеком, заслуживающим доверия, и она поделилась с ним своими рисунками. Тот позвал жену, которая пришла в восторг от таланта Цецилии и обещала поговорить с одним торговцем. Через три дня девушка могла зарабатывать от шести до восьми франков в день.
