.
Бывают книги, значение которых остаётся непонятым десятки лет. К ним принадлежат, например, некоторые поэмы Хлебникова. К ним относится и последняя книга Зощенко — «Перед восходом солнца».
Неудачи шли за ней по пятам. Первая часть появилась в годы войны, когда просто не было времени размышлять о назначении человека, о прошлом и будущем человечества. Пожалуй, можно понять людей, которые в те годы самой судьбой были призваны не столько размышлять, сколько действовать. Надо было дождаться окончания второй части книги, потому что она умно и метко дискредитировала самую идею фашизма.
Ю. Олеша на Первом съезде писателей выступил с речью, которая потрясла всех присутствующих. Он единственный говорил не о литературе, не о своём положении в ней. В воображении он видел себя нищим, протягивающим руку, прося подаяния. По–видимому, он считал, что его творчество исчерпано и будущее ничего хорошего не сулит.
Эта речь вспомнилась мне, когда я читал те страницы книги Зощенко «Перед восходом солнца», где рассказывается о том, как он после смерти отца пришёл с матерью к известному художнику, президенту Академии художеств — Чистякову. Пришли, чтобы просить пособие. Эта сцена, в которой унизительность просьбы была подчёркнута высокомерием Чистякова, навсегда осталась в памяти писателя.
Думаю, что и Олеше было знакомо и также на всю жизнь тяжело ранило его это чувство. Это было глубокое испытание души унижением.
Полную рукопись книги «Перед восходом солнца» прислала мне уже после смерти Зощенко его вдова Вера Владимировна. Она приложила к ней запись из своего дневника:
«Я спросила его, почему он такой грустный и печальный. Он ответил, что бывает весёлый только тогда, когда что–нибудь хорошее напишет, а сейчас он почему–то не может и не хочет писать, хотя есть масса сюжетов.
Я говорила, что он просто устал, переутомился от непрерывной умственной работы, что он совершенно не живёт своей жизнью, обыкновенной человеческой жизнью, что он слишком отдался своему творчеству и из–за него совершенно забыл живую человеческую жизнь. Я советовала ему отдохнуть, развлечься, пе думать вечно о своей работе.
На это он ответил, что его ничто не интересует. Если он не пишет, он или играет в карты, хотя и это ему начинает надоедать, пли сидит в пивной. Идти в гости, слушать разговоры простых, обыкновенных людей — ему невыносимо скучно. Всё, что они говорят, ему неинтересно и ненужно, а нужного и интересного он ни от кого пе слышит. Его звал к себе Сологуб — он не пошёл. Был у Ходотова — постоял, постоял и ушёл. Стало скучно.
