То, что Турал-Али Алгериев был рад прибывшим, было очевидным, и он старался всячески подчеркнуть это. Встреча была явно не первой, и они знали друг друга неплохо, вернее прибывшие знали о хозяине все, что можно было узнать из различных источников. А хозяин знал о гостях лишь то, что ему позволили узнать.
Они хорошо знали, что Алгериев попал сюда сразу после подтверждения его смерти в Екатеринбургской колонии общего режима, им это было известно также хорошо, как и то, что официально по документам этот здоровый и ничем раньше не болевший человек умер от лейкоза и кровоизлияния в почки. Хоть и присутствовала при подтверждении его смерти вполне компетентная комиссия, которая подтвердила данный факт, но никто из них не знал, что перед этим ему была введена специальная сывоворотка, которая и помогла сыграть роль умершего человека. Особо, правда никто и не вникал в то, что там на самом деле было. Смерть бывшего министра госбезопасности Ичкерии, организатора террористического акта в городе Кизляре в 1994 году, командира Новогрозненского полка и участника боев за города Грозный, Аргун, Гудермес, Алерой, за что получил звание бригадного генерала и должность командующего фронтом, факт смерти был только как заключительный и давно ожидаемый этап жизни врага России. А последующая его переправка сюда, в Новый Мир, была уже отработана на других подобных лицах и ничего нового не представляла. Зачем это нужно Ордену, не понятно было даже самому Туралу-Али. Но благодарность его была за это его новым хозяевам нескончаема.
Умер он там, за ленточкой, 8 августа 2002 года, а здесь появился 13. 07. 20 года. Месяца хватило, чтобы его подготовить и оснастить для достойной жизни в Новом Мире. Моложавый человек выше среднего роста со слегка удлиненным лицом, голубыми глазами, близко расположенными к слегка горбатому носу, нависающим над чувственными полными губами он производил приятное впечатление на людей его не знающих. Те же, кто его знал, могли сказать лишь одно — талантливый себялюбец способный ради себя на любую подлость.
То, что он и здесь не сменил свое имя, хотя возможность, как и у любого появившегося здесь в Новом Мире человека имелась, уже говорит о том, как он себя любит. Да и то, что его имя смогло ему помочь устроиться здесь весьма неплохо сыграло свою роль в его нежелании сменить имя. Он гордился своим именем, своими делами, своим тейпом, а он был уверен, что именно его тейп «Аллерой» был самым нохчмакхойским, то есть самым «чистым», мечтал возглавить единую мусульманскую умму, и делал все возможное ради своей цели.
