Одной из характерных особенностей эпистолярного наследства Короленко является то, что оно непосредственным образом связано с его художественным творчеством и публицистикой. Многочисленны письма, истолковывающие замыслы его произведений, а порой предвосхищающие отдельные главы его рассказов и очерков. Многие его высказывания могут быть названы автокомментариями к его произведениям. В письмах, представляющих собой своеобразный семинар писательского мастерства, находим большое число высказываний Короленко о языке произведения и его композиции, по вопросам литературной техники.
Невозможно очертить круг лиц, с которыми переписывался Короленко, — здесь и рабочие, и крестьяне, и ученые, и писатели, и политические деятели, и артисты, и художники. Такой громадный размах переписки лишний раз свидетельствует о неустанном интересе Короленко к людям самых разных кругов и профессий и о глубоких связях писателя с жизнью страны. Переписка писателя отчетливо рисует гражданский облик художника, откликавшегося на важнейшие социально–политические события, на все значительные явления общественной жизни.
Короленко постоянно выступал непримиримым врагом литературной реакции, горячим защитником всего нового и передового. Из писателей старшего поколения он был первым, кто оценил талант Горького еще до появления его рассказов в печати. Глубоко заинтересованный его громадным художественным дарованием, Короленко тщательно следил за выступлениями Горького в первый период его литературной деятельности, откликался на каждое новое его произведение. «Я был дружен со многими литераторами, — писал Горький в 1925 году, — но ни один из них не мог внушить мне того чувства уважения, которое внушил В. Г. с первой моей встречи с ним. Он был моим учителем недолго, но он был им, и это моя гордость по сей день»[27]. С большим сочувствием Короленко отнесся к А. С. Серафимовичу, к С. П. Подъячеву, к автору известного романа «Разин Степан» А. П. Чапыгину и многим другим передовым писателям. Многие стороны творчества Короленко близки советской литературе, в которой живут и находят свое развитие лучшие традиции писателей предшествующих поколений. Бесспорно, например, его влия–ние на одного из крупнейших писателей Советской Белоруссии—Змитрока Бядули. Известный поэт Советской Латвии Ян Судрабкалн назвал Короленко в числе учителей лучших латышских писателей.
Теснейшими узами Короленко был связан с украинской литературой. Еще в 90–х годах он познакомился с творчеством украинского поэта–революционера Павла Грабовского, многие годы томившегося в царской тюрьме и безвременно умершего в ссылке. Короленко принимал деятельные меры к тому, чтобы замечательный труд поэта–революционера появился в печати и стал известен украинскому народу. Самые дружественные отношения существовали у Короленко с выдающимся украинским писателем М. Коцюбинским и замечательным драматургом и театральным деятелем Карпенко–Карым. Многие годы общался Короленко с таким мастером украинской прозы, как Панас Мирный. Творчество Короленко нашло высокую оценку у крупнейших представителей украинской литературы. Леся Украинка мечтала о том времени, когда его произведения будут переведены на украинский язык. Своим «любимым автором» называл Короленко М. Коцюбинский, который оценил его творчество как «книгу жизни», «удивительно понятой и удивительно верно отраженной великим художником».
