Я постаралась как можно незаметнее втянуть живот и выпятить грудь и молилась, чтобы он не задавал слишком много вопросов, ибо, чтобы отвечать, нужно было дышать, а этого мне делать не хотелось, по крайней мере, пока мы не сядем.
— Принести тебе чего-нибудь выпить? За каким столиком ты сидишь?
Никогда не видела, чтобы можно было улыбаться и говорить одновременно, но у него это получалось.
— Н-нет, я нигде не сижу, но с удовольствием выпью вина. — Я взглянула вниз и быстро вздохнула.
— Белого или красного?
Меня потрясло, что у него хватило соображения спросить и это.
— Белого, „Зинфандель" пожалуйста.
— Я сейчас. Никуда не уходи.
Я и не собиралась уходить. Сразу видно, этот мужчина не такой, как все. Прежде всего он вежливый и грамотно изъясняется. Во-вторых, он здесь единственный не в вечернем костюме. На нем были выцветшие джинсы и белая рубашка. Никогда не видела, чтобы белая рубашка так кому-нибудь шла. Я наблюдала, как он идет: он шел, как мужчина, уверенный в себе, как будто сознавая свою силу. И казалось, если я только не ошибаюсь, люди перед ним расступались, давая ему пройти. Мне уже нравилось, как он держится.
Очень хотелось закурить, но я старалась не выдавать волнения и, нашарив в сумочке два мятных шарика „тик-так", быстро принялась их сосать. Чтобы не показать, что я волнуюсь или растеряна, я притворилась, будто ищу кого-то в толпе. Пока я выискивала этого невидимого кого-то, Лайонел вернулся.
— Ищешь кого-нибудь? — поинтересовался он.
— Нет. Показалось, что узнала одного человека, но это не он.
— Ты сегодня такая красивая! — сказал он, и я готова была сквозь землю провалиться от смущения.
Я покраснела и произнесла самое нежное „спасибо", какое только можно вообразить.
— Ты не возражаешь, если мы присядем за мой столик?
— С удовольствием.
За столом сидели еще несколько явных пар и было три свободных места. Я положила сумочку на колени так, чтобы не было видно живота, и скрестила руки перед собой.
— Так ты давно в Денвере?
— Три года.
— Нравится?
— Неплохо, но я переезжаю в Финикс в конце февраля.
— Почему именно в Финикс?
— Там предлагают работу лучше.
— А чем ты занимаешься?
— Последние три года работаю в отделе рекламы одной нефтяной компании. В Финиксе обещают то же самое, но только на телестудии.
— Интересно, — он медленно кивал головой, пока я рассказывала. — Наших там немного, да?
— И в Денвере наших мало, но ведь нас это не остановило — живем здесь.
— Ты права. Говорят, в Аризоне красиво. Ты хорошо переносишь такую жару?
