Миновало два дня со времени исчезновения Бью. Бен Декер обратился в Нью-Йоркский департамент полиции с заявлением о пропаже сына, но никого не устраивало то, как продвигаются поиски. Не было ни единой зацепки. Впечатление создавалось такое, что Бью сошел с трапа самолета в аэропорту Ла Гуардия и исчез без следа. Копы посоветовали отцу Бью приготовиться к худшему. Но Хейвен чувствовала, что еще есть время спасти ее лучшего друга. Маленькая искорка надежды — без каких бы то ни было доказательств — помогала ей не впасть в отчаяние.
Она заставляла себя вставать до рассвета и направлялась к палаццо, который ей показал Йейн. Хейвен стояла на площади и мерзла. Она пыталась призвать видения из прошлого. Она не замечала туристов, которые фотографировали ее, не обращала внимания на горожан, когда те шушукались и смеялись. Йейн предлагал ей свою компанию, но девушка отказалась. Она не должна отвлекаться. Ей необходимо погрузиться в жизнь Беатриче и ее брата. А еще важнее — увидеть Наддо.
Но у Хейвен ничего не получалось. На пару мучительно кратких мгновений перед ней представала средневековая Флоренция. Веревка, сброшенная из окна комнаты на третьем этаже. Пьеро, спускающийся вдоль стены дома и спрыгивающий на мостовую. Беатриче, втягивающая веревку назад. Еще — Беатриче, прячущаяся в шкафу от рассвирепевшей матери. Но она ждала. И постепенно ее видения стали мрачнее. Она наблюдала за тем, как пожитки семейства Веттори погрузили на повозки и в спешке увезли. Возницы с трудом лавировали между валявшимися на мостовой трупами. После перед ней предстали врачи, явившиеся к дому, как стая стервятников. Все они нацепили темные плащи и страшные носатые маски. Доктора поселились в палаццо и кутили там каждый день напролет. Но вскоре пиршества прекратились.
На третий день бдения Йейн уехал на поезде в Рим, чтобы забрать оттуда наличные деньги и кое-что из одежды. Вечером предыдущего дня они вывезли свои чемоданы из роскошного отеля и перебрались в обшарпанный молодежный хостел на окраине. В комнате воняло травкой и спреем от тараканов. В соседнем номере четыре британские студентки веселились напропалую с местной футбольной командой, а Хейвен и Йейн прижимались друг к другу на бугристом матрасе. Мучаясь от бессонницы, девушка смотрела на золотое кольцо — подарок Йейна, и жалела о том, что оно не волшебное и не может перенести их назад, в их римскую квартиру. На рассвете они отправились в долгий путь к центру города. На площади Йейн заправил шарф Хейвен за воротник и рассовал по карманам ее пальто сэндвичи, купленные по дороге. Она не осмелилась сказать ему, что не голодна. Она ощущала тревогу и не могла даже думать о еде.
